Рейтинг публикаций

Да, он был поэтом: веры, богословия, христианства; он был поэтом – и золотисто сияющие поля «Исповеди» доказывают это.

Короткие белые стихи или Афоризмы Павла Алексеева я бы отнёс к жанру парадокса в чистом виде, но парадокса эстетического — когда существует лишь чёрное и белое, и почти невозможно их состыковать и добиться оттенков или цветного оттиска.

Как к высокому крыльцу-паперти \ Подъезжал на коне с попоною \ В шапке, соболем отороченной, \ Князь Владимир-от Святославович. \ Подъезжал, вопрошал служилого: \ Не видать ли обоза вражьего? \ Не слыхать ли зверина гиканья, \ Табунов басурманских топота? \\ Отвечает служилый, кланяясь: \ Нет покоя соседним волостям \ От татарина щелеглазого. \ На башке у них шлемы ржавые, \ Шапки лисами оторочены. \ На кол садят, срубают головы. \ А из кожи христьянской праведной \ Шьют их жёны мошны с попонами. \ В чёрной бане они не моются, \ У костров кружком собираются \ Жрать кобыл, а раздевшись, слушают, \ Как полымя их вшами щёлкает.

Главной социальной силой, влияющей на трансформацию антисистемы в систему, стала новая советская бюрократия. И именно бюрократия как социальная группа (класс) стала главной политической силой в СССР. Соответственно, все структурные изменения, происходившие в Советском Союзе, так или иначе, были связаны с глубинными событиями, происходившими внутри этих групп. Все изменения политического курса, даже незначительные, являлись результатом победы какой-то одной бюрократической группы (или клана) над другой группой.

...кем был Березовский для всего мира? Король интриг, распиаренный олигарх, знаменитый изгнанник. И кем он предстает перед нами (не судом истории, нет – автор далек от любых обвинений) в этом уникальном исследовании? Уникально оно хотя бы уже по той причине, что перед нами удачный синтез двух жанров – умной художественной прозы и смелого нон-фикшн. Но и это еще не все из того, чем задумал удивить нас автор.

Я влюбился в яблоню весною \ И повёл её жениться в ЗАГС. \ Вдруг навстречу вышел с хлебом-солью Карла Маркс. \ -Вот, возьмите от лица имперьялизма \ Мою трогательную книжку «Капитал». – \ И трясясь в объятьях пароксизма, \ Карл заплакал и захохотал. (...)

...именно сострадание (или, если быть точнее, милосердие), которое сводится не только к пассивному участию в чужом горе, но и к активному участию в чужом благе, т.е. не только к сопереживанию чужому горю, но и к содействию чужому благу, есть действительное основание морали...

Очнулся он в неизвестном месте. Пижамы. В глазах рябит. У голубой стены на табурете сидит санитар. Звереобразный, зевает. Нос-валенок. Такой громила. Только бы не заметил. Нет, заметил, голову повернул. "По уколу соскучился!" взревел санитар. Грубо закрутив ему руку за спину, тащит его куда-то...

Я буду принимать \ Задумчивые позы, \ Мне холодно, увы, \ Когда задумчив ты. \ Мне нравится, \ Когда пасутся козы, \ Когда предателями \ Полнятся кусты. \\ Мне миг один \ Хотя б покрасоваться… \ Ты приходи ко мне, \ Чтоб любоваться мной. \ Мне нравятся слова: \ Чужой, эвакуация. \ Все трезвые слова. \ И твой культурный слой.

Себе внимай. Внимай собой.

...свет его не становится слабее, и так часто, видя ныне чудовищнее омещанивание общества, его безвкусицу и низость, хочется идти именно на маяк Маяка…