Рейтинг публикаций

Общечеловеческое — личное — Россия. Космос. И даже — космос как часть России, космос — как часть человека, поэта.

Я немного потерял суть мыль, попытаюсь ее анщупать.

В современной литературе наблюдается ярко выраженная тенденция создания нового образа жителя бывшей англоязычной (или франкоязычной колонии), который становится главным (или второстепенным персонажем пост-колониальной литературы). Его взгляды сформированы на основе исконных традиций и специфических языковых средств. (...) Авторы часто могут не ассоциировать себя только с конкретной страной, рассказывая о целом множестве стран и взаимоотношений между героями, семьями, целыми материками.

Грант Бородин - старший сержант, кандидат в Капитаны, уже обзавелся легионом призрачных Детей - паганелей и бремонов, кустодиевых запонок, держащих остро-волосатый нарукав корабельной Потехи. Попутного вам ветра, мореход синдбадович.

Вдохновенному читателю, в отличие от крайне нетерпимого Л. Толстого, Достоевскому был присущ эстетический «протеизм», удивительная способность делать чужое слово своим. Между жизнью и книгой для него граница отсутствовала.

...нынешний Пелевин давно простился с молодостью, даже злобой предыдущего романа, и пишет книгу разочарования и нелицеприятной правды.

Выступив одним из зачинателей соцзаказа в советском искусстве, Маяковский, как мы видим, всецело связал себя с «общим памятником» – социализмом, и впоследствии разделил его судьбу.

Этот славянский хаос, растворяющий любой порядок, мгновенно структурируется и обретает непреодолимую твердость, как только заходит речь о роде и земле: «Рассказывают, что русские отступают лишь до могил своих предков, как до последнего предела. Дальше – небытие и то, что в нём». В богатой русской культуре есть разные пределы и константы бытия, но в рамках художественного мира сборника сила и память рода – одна из базовых ценностей, выстраивающих мир.

...отчаянию нет места в чеховском творчестве, несмотря на то, что основной его мотив – томление духа, души, очнувшейся и ужаснувшейся от сознания своего одиночества, прозёванной жизни, бесплодного ожидания счастья. Настоящее показано в свете минувшего и в духовной перспективе предстоящего, православного чаяния «жизни будущего века».

И длится, льётся, играет поток словес, причудливо вихрясь, тонко соплетаясь; длится и играет, шумно вливаясь в вечность - такую условную, такую конкретную.

...семантическое пространство с более или менее очерченными границами...

Бытовая зарисовка жизни провинциального города вскрывает не только факты и их эстетику, но и представляет собой глубокое осмысление социального бытия. Удачно найденные нетрадиционные художественные решения обращают читателя, настроенного на восприятие весёлого, шутовского действа, к глубинному метафизическому смыслу лесковского святочного рассказа.