Рейтинг публикаций

Философия - великая поэма без конца, божественная комедия мудрецов, где круги ада, чистилища и рая - части Уробороса. Она находит существование в мысли, в осознании потока идей, в рождении и поглощении Духом самого Себя. И даже сомнение, она прикормила, как пса, потерявшего хозяина в зыбучих песках Пустыни.

...И только философская надежда, что он когда-нибудь положит конец очковтирательству жизни и спасёт от неизбежных страданий тех, кто привык обманываться, удерживает его на поверхности существования. Он оттого и становится философом, что догадывается, интуитивно чувствует вторую сторону бытия, каково оно - бытие в себе, где нет времени, но лишь совершенная Вечность!

Он покурил, посмотрел в окно и пошел вверх по лестнице на галерку. И только здесь он впервые услышал музыку

Вечность, скажи, в чём смысл времени, для чего ты прячешь за ним своё лицо?

Я временно забыл обстоятельства собственной смерти, но помнил о тотальной синхронизации всех событий, замкнутых на меня

Нога оказалась на том же месте – ждала, слегка покачивая из стороны в сторону носком туфли

Жизнь – грохочущий поток с гор и не стоит пытаться плыть против его течения. Если сам не умеешь создавать потоки.

100 тысяч беспризорных и около миллиона безнадзорных несовершеннолетних. 367 тысяч детей школьного возраста не учатся...

Как любой другой внутренний эмигрант он отвергал все то, что ему навязывалось в качестве новой культуры «хардкора». Отвергал чужеродные книги и бездарное кино, такие же одноразовые, как пластиковые стаканчики и презервативы, разбросанные возле мусорных баков. Он презирал новоязычный жаргон, распространившийся среди сборища тупиц, враждебных ко всему, но более всего враждебных к телу той ни о чем не подозревающей России, которое они насиловали своей разлагающей тупостью.
Возможно, именно такое презрение испытывали белые эмигранты, покидавшие страну, наводненную непонятным большевицким новоязом и разгулом беспризорности, но только теперь бежать было некуда. На этот раз пошлый сарказм и жестокость охватили всю планету, так что эмигрантом на ней сделалось само человечество.

Не расстраивайся – вдруг услышала она чей-то тихий голос и обернулась. Перед ней стоял человек, спасший ее от толпы. – Учись жить и любить, не снимая маску. И не жди, что другие снимут ее. В редкие моменты доверия и понимания каждый человек сам снимает ее, а силой ее не сорвешь. Таковы правила и их нужно соблюдать. На них держится мир.

...как и тысячи лет до меня.

...не отрываясь, он смотрел на ее льющиеся шелком волосы, светившиеся в потустороннем полумраке солнечным светом. Подобно Эвридике, принесшей в мрачное царство Аида весеннюю свежесть и шелест цветущих магнолий, она, вся сотканная из душистых трав, казалось, непрерывно осыпала его облаком из васильковых, розовых и вишневых лепестков.