Рейтинг публикаций

Начальник тюрьмы руководил процессом прикрепления красивого угольного пейзажа к побеленной стене своего кабинета. Это был прощальный подарок одного заключенного. Ему дважды продлевали срок, но все-таки выпустили

У меня остается моё будущее – и я намерен идти вперед

Он приоткрыл нарисованные губы и вновь взглянул на распростертую Эвридику и произнес, наконец, так тихо и безысходно, как умирающий прощается с последним солнечным днем...

Она была дивно хороша, изящна, красива и молода, эта девушка-контузия. Она восхищала, быть может, по одной причине: моя прежняя супруга была страшнее смертного греха и никогда молодой. Господи, где были мои глаза? Но я отвлекся.

Кто такие старики? Это такие гадкие люди. Старость не радость, а гадость. Бородавки, ходунки, непроизвольные мочеиспускания, инвалидное кресло... и этот невыносимый старческий запах! В молодости человек учится, а в старости понимает, что потратил время зря. Отсюда раздражение и зависть...

У-у, мужичьё...

– А что думает Директор ФСБ товарищ Вортников? – вмешался президент.
– Что я могу сказать? К сожалению, агентов на борту корабля у меня нет, – развёл он руками. – Об их целях можно только гадать, чего нам не пристало. Какие у них могут быть цели, если логически помыслить? – обвёл взглядом присутствующих главный разведчик. – Думаю, никто не станет спорить, что организация, а тем более, реализация проекта межзвёздной экспедиции, связана с колоссальными затратами. И это во имя чего?..

Внешний мир бесцеремонно вторгался в их жизнь. И если телеэкран с его развязно-нагловатой навязчивостью можно было и погасить, то как отключить митинг, что несколько дней хамил под окнами. Толпа народу, собранная на деньги, что-то демонстрировала в угоду одним политикам, создавая давление на других. С утра до ночи орали громкоговорители, выплескивая децибелы призывов и попсы.

Мозг — это дума депутатов, которые не что иное, как тараканы в голове.

Город Бологое существует. Он состоит из здания вокзала и нескольких ларьков, торгующих со стороны Москвы шаурмой, а со стороны Санкт-Петербурга - шавермой.

В первые месяцы брака, если я поздно возвращался, жена с порога пыталась укладывать меня в ванну, чтобы узнать, был ли я с другой женщиной.

Ведь не исчезают судьбы бесследно в веках, а повторяются снова и снова. Их миг недостающий, миг конечный становится началом живущих вслед, и не украсть, не попросить его нельзя. Миг наш отныне. Однако вечность тонкой нитью всегда будет связывать эти две точки: конец и начало.