Рейтинг публикаций

Если не обращать внимания на идеологическую ангажированность фантазмов о конце глобализации, то стоит присмотреться к рациональным обоснованиям этого тезиса.

Достоевский был единственный из всех великих писателей европейской цивилизации, который выходил за пределы принятой системы ценностей Добро-Зло, и в его послекаторжных романах шла на равных борьба между двумя противоположными системами ценностей.

Мы бы очень сильно ошиблись, если бы представляли время античности в виде привычной для нас шкалы, по которой минуты идут за минутами, года за годами, столетия за столетиями. Время ранней античности должно быть сущностно. Оно должно иметь сакральный оттенок, быть связанным с жизнью и смертью, возникновением и разрушением.

Американец определяет свою социальную ценность не через глубину и содержательность отношений с другими, а через популярность среди большого количества людей. Он хочет нравиться всем, «to be liked», что не предполагает, что другие должны быть ему приятны и симпатичны. Их индивидуальные качества его мало интересуют, так как популярность – знак успеха и оценивается только в количественных категориях, а не качественных, буквально количеством людей, которым вы нравитесь. В то же время, популярность требует избирательности, необходимо избавляться от ненужного балласта отношений непродуктивных...

Выскажем очередную гипотезу. Возможно, следует выделить слои, которые мы назовем инфраперсональным и ультраперсональным существованием.

Мышь советского человека всегда живет горой абсолютного и всегда готова, по крайней мере, на словах, принести себя ему в жертву, но и этого ей мало – она, как герой «бесов» Достоевского, требует этой жертвы от каждого, связывает всех кровью, убивает ради тотальности.

Каждый волен, исходя из собственной рациональности, выбирать прочтение истории.

Можно быть прекрасно образованным, концептуальным, стильным, парадоксальным, злободневным, моральным, изощренным и много каким еще, но не быть философом, мыслителем. Почему?

... «если ты долго смотришь в бездну, то бездна смотрит в тебя» – так Ф. Ницше волей-неволей предрёк ХХ век как полигон мифа и логоса.

Время есть история событий разворачивающегося и меняющегося бытия Мира.

Зовите меня Измаил. Несколько лет тому назад, когда именно, неважно, я обнаружил, что в кошельке у меня почти не осталось денег, а на суше не осталось ничего, что могло бы ещё занимать меня, и тогда я решил сесть на корабль и поплавать немного, чтобы поглядеть на мир с его водной стороны. Однако и с водной стороны, равно как со стороны половой любви, мир оказался уродливым и скучным, а к тому же ещё и влажным. Но и этого мне оказалось мало. Тогда я решил, на всякий случай, пополнить свой кошелёк. Нет пределов несовершенству! Ведь каждый из нас может сделать мир ещё хоть чуточку хуже.

«Человек, ведущий себя, как машина, никогда не задумывается над тем, кто он есть. Он видит себя таким, каким ему положено быть. Искусственная улыбка заменяет ему естественный смех, поверхностная болтовня заменяет полноценное общение. Осознавая себя лишь через функциональные, физические реакции на мир, он не в состоянии переживать глубокие эмоции радости или душевной боли», — Эрих Фромм.