Проза

Вот только входящие звонки из Турции обходятся недешево.

Я уезжал в конце ноября. Самой первой партией. Стоял перед воротами полка в начесанной дембельской шинели и разговаривал с Кузьмой, которому предстояло торчать здесь еще год.

Капитан Карлос, высокий, крепко сложенный дядька с черными усами и густыми бровями, но неожиданно печальным выражением глаз, командир подразделения особого назначения правительственной армии, рассматривал карту местности.

Я ложусь на футон, закрывая глаза. Я знаю, что Адель делает сейчас то же самое в монастыре. Мы готовы к обретению – неизбежное должно свершиться. Да поможет нам Господь!

Но самое главное, что Оля стала живым воплощением моих совсем недетских представлений о женской красоте. Да-да, тех самых, что, как суррогат прекрасного и вульгарного, из года в год откладывались в подсознании.

Я люблю послания от прошлых людей. Странно звучит: прошлые люди? Ну, не обижайся, я имею в виду только то, что часть твоего прошлого впиталось в мою жизнь, а кое-какие кусочки моего детства найдутся и у тебя.

Другие делают тебя и, следовательно, ты делаешь других. Но ты не в состоянии собрать воедино части собственного взгляда на мир, ты рассыпаешься, ещё не успев стать целым.

Жил в стародавние времена на крохотных скалистых Самурайских островах самурай.

У каждого из нас есть свой сосед. Этот сосед никогда не разлучается с нами. Он бродит по своей комнате, и через стенку слышны его шаги, посапывание, а по ночам – скрип кровати. Этот сосед – смерть.

Воскресенье. Утро. Шишка лежал на кровати с открытыми глазами. Ноги его были одеты в валенки. Недавно он спал. Ему снились люди, ему снилось, что он человек.

А когда уезжал он, всякий раз плакала душа, и образ любимый в ней исчезал, и в обратную сторону уже он отправлялся, и дорога казалась быстрей ему, мелькали деревья, и глухота наступала, и не было больше птицы в его голове, и не проницали его звуки и забывался он сном.