Проза

Подопытных собак из вивария мы, все же, конечно, жалели. Конечно, жалели… И даже, страшно подумать, порой больше жалели, чем друг друга... Чем близких, домашних, родственников… По их-то адресу не посострадешь так безответственно: "Слышите?.. Соба-ки..."

Этот год для меня стал печальным, ушли удивительные люди. В память о них, я сохранил этот рассказик, который ими был принят.

...У нас, у русских, нет серёдочки, русские без краёв как в одну, так и в другую сторону. Ну, уж если судьба будет благосклонна, поручкает с человеком светлым, ни одна хмарь не сможет укрыть солнышка.

...В жизни мне больше не приходилось встречать человека, который бы так свято и наивно верил в силу красоты и в то, что творящий красивое есть подобие своего творения.

Кто ведёт против меня/нас эту тотально сенсибильно ускользающую когнитивную – интелли-гибельную – ментальную – первую глобальную – внутреннюю войну????]

– Посмотри, какой маленький мальчик, ничего не просит и не плачет.
И это в ту минуту, когда он увидел птичку-булочку с изюмными глазками. Ему так захотелось попросить Зину, чтобы она купила… но теперь – ни за что, ни за что в жизни.

Утром в январских потёмках тяжело вставать, но мальчишки просыпаются быстро; третий класс – не так сложно в школе…

Яник идёт к скамеечке под старой яблоней, замирает, долго стоит, точно болотная серая цапля, садится, кладёт на плечо скрипку, гладит её небритой щекой и так же нежно ласкает смычком. Звуки дрожат осиновым листом, отрываются, кружа, летят в неизвестность.
Заслышав, мама бросает все дела, укладывает модно волосы, надевает маркизетовое платье, обувает румынки, в ридикюль кладёт трофейный веер, себя и дамский платочек, отороченный кружевом, одаривает «Красной Москвой».

Такие фантастические твари, как Жмуриус, так просто не помирают. – Сказал друзьям Пусь. – Он сгорел, но часа через два-три обязательно восстанет из пепла, как Феникс. Нужно искать иглу.

Тополя моей юности, быстро и нагло взлетевшие ввысь... Величественные и безучастные стояли вы вдоль улицы, когда я летела, шарахаясь от ваших таких страшных, таких огромных силуэтов, поздно ночью, одна, домой, и все чудилось мне, что кто-то прячется в этих зарослях, в этой темноте – чужой, опасный, жестокий. И я бежала, как угорелая, прочь, сребролиственные, от ваших, так и не угаданных, пророчеств.

...нужно найти один исторический документ. Справку, подтверждающую наш почтенный возраст и, так сказать, первородство. Дело в том, что учреждение наше в таком-то году переименовали, а под нашим прежним именем выступает теперь совершенно другое заведение – безнадежно убыточное и бесперспективное... Но именно они собираются отметить наш юбилей как свой. Так вот соответствующее подтверждение мы и должны найти... Понимаете?..

Магия утра. Оно принесло мне кофе с топленым молоком и двойным сахаром. Из тарелки я бережно употребил свежий багет, намазанный шоколадной пастой. Начал собираться на работу, хотя нет, я никогда не назову это работой. Это плавные движения по поверхности любимого дела. От любовных эмоций к своей редакции снова бросает в мурашки. Я не специально, но улыбка сама расцветает на лице. А почему? Уже планирую цельные абзацы репортажа в голове.