Проза

Будь я модельером, обязательно создал бы одежду для каждого типа женщин, и все они стали бы у меня привлекательными. Платьем всё можно сделать!

...слишком чистыми были его рубашки, слишком наутюженным – его пиджак, слишком правильно повязанными галстуки и слишком элегантно и точно подобранными – цвета. «Женат!» – эта мысль камнем упала в самое сердце...

– Проспект мира –

– Киевская – Краснопресненская –

– Павелецкая –

– Комсомольская – Курская –

Даже таможенники в аэропорту их родного города, когда вылетали в одну из европейских столиц, чтобы там пересесть на рейс в чикагский аэропорт О`Хара, сразу же определили, кто в семье главный, и за взяткой обратились именно к ней, а не к Паше

Толстый Феникс вылез, кряхтя и ухая, что тот филин, из пылающей печки, затворил за собой дверцу, процокал когтями по полу, остановился на средине, отрыгнул пламя, потоптался, отрыгнул ещё разок, но теперь уже только сизый дымок. Попытался взлететь, раз, другой, но у него ничего не вышло.

Одна мысль не давала ему покоя – а что если душа есть, а её так бездарно потерял,

Журнал поделили поровну; маргинал отвечал за разнообразные гаджеты, я – за всяческий гламур.

Уже давно она не испытывала здесь никакого удовольствия, но театр, даже любительский, был единственным местом, связывавшим ее с таинственным миром людей, живущих, как казалось, настоящей жизнью.

Мир – это тьма. Она затягивает тебя внутрь, стараясь растворить в себе, уничтожить и только создав, ты вырываешься из её цепких лап и становишься собой. И только прожив чужую жизнь, ты становишься реальным, только став кем-то другим – обретаешь себя. Кем-то другим: убитой старухой; валяющимся на мостовой геем; бездетным бизнесменом, задыхающимся от астмы; промокшим от дождя алкоголиком; или писателем, сводящем счёты с жизнью.