Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(03/06/2007)
В 1959 году мы пережили потрясение: нашего папу привезли из командировки мёртвым. На работе сказали: несчастный случай при исполнении служебных обязанностей. Это был страшный удар для нас, троих
Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(31/05/2007)
Отношения между сёстрами, как всегда между работающими вместе, когда каждый знает, кто чем дышит и кто во что горазд, были предельно, по-семейному, просты и доверительны. В бесконечно повторяемых, из дежурства в дежурство, рассказах о себе они знали не только подноготную каждой, но и постоянно упоминаемых близких и дальних родственников, привычки и особенности характеров мужей
Раб (перевод романа)
Женя Крейн
Ицхак Башевис-Зингер
(30/05/2007)
В который раз думал он о том, что пока он сидит здесь, в хлеву Яна Бжика, Бог продолжает управлять миром. Текли реки, волны вздымались в океане. Каждая из звёзд продолжала свой установленный путь. Вскоре созреет хлеб в полях и начнётся сбор урожая. Но кто сделал зерно зрелым? Как вырастает из зерна стебель пшеницы? Как возникают дерево, лист, ветвь, фрукт из косточки? Как из капли семени в чреве женщины появляется человек? Всё это – удивительные вещи, чудеса из чудес
Раб (перевод романа)
Женя Крейн
Ицхак Башевис-Зингер
(29/05/2007)
Лет шесть назад посреди лета эти господа целой братией свалились нам на голову – вот как сейчас, перед самым сбором урожая. У них появилась идея поохотиться с собаками и скакать по полям туда-сюда на своих лошадях. Их слуги хватали крестьянских телят, кур, козлов и даже кроликов
Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(28/05/2007)
Психиатрия суть общества честное зерцало. И поскольку она преимущественно зерцало грешного, видя себя в нём, иное общество спешит отвести глаза от своего неприглядного вида и сделать при этом вид, что его взгляд занимают виды совсем другого вида
Гнев Богов
— Влад Постников
(27/05/2007)
Такой наглости Родик не ожидал – лично он, поменявший за свою жизнь целых два садика – один возле Беш Мяртябя, другой – на Ази Асланова, дураком себя не считал! Даже наоборот – за три четверти, которые он уже успел отучиться в школе, лучше него писала и считала только девочка Оля! А читал Родька – лучше всех! Его даже по телевизору показывали, когда ему пять лет было – из библиотеки имени Белинского как самого маленького читателя!
Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(24/05/2007)
Действительность тяжела и сурова. Поэтому всякий человек должен иметь свою Terra fantasia, куда бы он мог уходить от забот повседневности. Вот почему надо накапливать знания, впечатления, воспоминания: чтобы не было ни при каких обстоятельствах и одному скучно
Последний «гиперболоид»
— Александр Титов
(23/05/2007)
Однажды в мае, когда просохли дороги, Ефим Маркелыч собрал офицерский состав, человек семь, и повел в балку, расположенную в километре от поселка. На лице учителя застыло загадочное выражение. На дне балки, оглядевшись по сторонам, он извлек из портфеля штуковину, спаянную из консервных банок с набором линз. Также молча достал коробку спичек
Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(22/05/2007)
По больнице сегодня дежурит Титков. Пётр Леонидович в ударе от приезда сына, который наконец появился на территории. Больница внимательно следит за тем, каков будет его первый шаг
Близнецы
— Александр Титов
(21/05/2007)
Антон стал капризным, часто простужался, жаловался на плохой воздух в комнате, а когда Николай открывал форточку, карлик чихал, жалобно морщил плоский нос. Николай смастерил для брата небольшую кушетку, и день-деньской уродец сидел на ней, уставившись в телевизор
Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(20/05/2007)
Третьи сутки над Ольховкой, не ослабевая ни на час, безумствует пурга. В окнах белым-бело. Стёкла, словно шерстью, заросли наполовину мохнатым инеем. Ай-я-яй, что творится на улице!... За сплошной снежной пеленой больные, будто призраки, медленно двигаются с помойными ведрами к уборной и обратно. Больше ничего не видно
Путевые заметки
— Марина Смирнова
(17/05/2007)
Что я могу сказать тебе, мой случайный попутчик? Тебе не нравится жизнь? Тебе не нравится современная молодежь? Тебе не нравится все? А можно ли спросить тебя, о мой случайный попутчик, кто делал эту жизнь? Кто рождал современную молодежь? Кто воспитывал, кто кормил, кто одевал, кто читал сказки, кто отправлял в школу?.. Неужели не ты?
Осколок мозаики
— Глеб Нагорный
(16/05/2007)
Такое ощущение, что все годы, которые ты положил на то, чтобы кому-то что-то доказать, что все время, покуда выкашливал свою примитивность через прокуренные бронхи, что все часы-минуты-секунды, что были даны тебе для того, чтобы заявить, вычлениться и воздвигнуть себя над другими, с тем, дабы, заявив и вычленившись, рявкнуть: «Я!» – оказались простеньким, убогим и пошлым комиксом на самого себя
Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(15/05/2007)
То чувство, которое можно было бы охарактеризовать как любовь, любовью на самом деле не было. Это скорей всего было чувство удручающей жалости. Конечно, любить – это всегда жалеть, но жалость не всегда синоним любви
Эссе
— Наталья Чернышева
(14/05/2007)
Начальник тюрьмы руководил процессом прикрепления красивого угольного пейзажа к побеленной стене своего кабинета. Это был прощальный подарок одного заключенного. Ему дважды продлевали срок, но все-таки выпустили
Зеркало мертвых
— Александр Титов
(13/05/2007)
Взял женщину на руки, не забыв прихватить мизинцем портфель. Взошел на мраморный порог, толкнул носком влажной туфли пластиковую дверь с золотым орнаментом. Она легко открылась. Дальше начиналась огромная комната, уставленная разнообразной мебелью. Положил женщину на диван, огляделся
Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(10/05/2007)
А больница?... Это место, где собраны несчастные из несчастных под общей крышей, где не всякий врач намерен пребывать более положенного рабочим уставом. Да что врач – любой работающий! Где пациенты обслуживаются (обслуживаются!) группой проходимцев, срывающих с общего котла куш в свою пользу. В психбольницы должны идти работать люди чистые сердцем, светлые головой, горячие душой. Одним словом, цвет медицины должен быть здесь, именно здесь в первую очередь
Грозовые всходы
— Дмитрий Огма
(09/05/2007)
Полдень, обед, столовая пансионата. За накрытыми столами сидят пациенты, в углу, поджав ноги с куском хлеба в руке, опасливо озирается по сторонам Валериан Початкин
Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(07/05/2007)
В последнюю минуту лучше ничего не говорить – будет не то сказано, лучше ничего не делать – будет не то сделано и всегда лучше уйти на миг раньше, не доводя до последнего – случится нехорошее
Грозовые всходы
— Дмитрий Огма
(06/05/2007)
Проливной дождь, кладбище при пансионате. Главврач Пупыркин поливающий из цветастой пластмассовой лейки ровные, взрыхленные могилки. Завлаб Анализов, продрогший, держащий огромный пляжный зонтик
Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(03/05/2007)
Новый год Николай Павлович любил больше всех праздников вместе взятых и готовился к нему заранее. В течение года покупал и прятал в лишь ему известные места подарки и жене, и детям, чтобы в новогоднюю ночь, в заветный час, разложить их под подушки спящим. Специально заготавливал ёлочные свечи, добывая их, в последние годы почти исчезнувшие из продажи, с невероятной изобретательностью
Не уходи!
— Борис Тропин
(02/05/2007)
Мой лучший друг Курлин жил на другом конце улицы. Дом у них был еще новей нашего. Вещей никаких, зато всегда шум и гам. Мать моего друга не носилась целыми днями по поселку, как моя, а все время была дома, и любила покупать. Сначала она купила моего друга, потом Володьку и Куцего, потом Валю. Недавно купила еще одного, совсем маленького
Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(01/05/2007)
Часы в гостиной, знакомые с детства каждой чёрточкой циферблата, прозвонили без четверти три и, словно радуясь наступившей тишине, заторопились рассказывать Виктору, как они рады его возвращению и потом долго жаловались на то, что им без него плохо, одиноко и пыльно, и что однажды их даже забыли завести и они проспали – не по своей вине! – сутки
Нога
— Александр Титов
(26/04/2007)
Над поселком завопила пожарная сирена, в такт ей запиликал милицейский прерывистый и тревожный сигнал. Возле киоска начали собираться пока еще немногочисленные зеваки. Из столярного цеха вышли рабочие: что тут творится? Ты чего там делаешь, Витек?..
Одушевление предмета, или Семейный блюз на сквозном ветру
— Валерий Лукьянов
(25/04/2007)
В полдвенадцатого ночи дежурный врач вышел из дому и зашагал в сторону отделений. Вся округа уже давно спала глубоким сном. Только у Щёголевых пробивался сквозь шторы слабый свет ночника. Было тихо и свежо. Начинали перекличку петухи

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка