Рейтинг публикаций

Позвонил – не позвонил, личное пространство становится проницаемым, общедоступным. И так-то уединение почти недосягаемо, а теперь и вовсе. Поражало, у скольких людей в руках эти гладкие обтекаемые аппаратики – везде, на улицах, в театре, в кафе, в транспорте, даже в метро…Понятно, телефон – иллюзия близости. Даже если и коротко: «Ты где?». Вроде как рядом. Голос. Контакт. Присутствие

Высокая брюнетка с хорошей фигурой, длинными ногами, юношески-капризным выражением лица и чуть вздернутым аккуратным носиком. Дина не была красавицей, но, что называется, запоминалась.

Возможно, Булгаков писал совсем о другом. О гуманизме, например.

Жизнь – постоянное обретение себя в настоящем, диалогическое уточнение своего я. Мир пытается свести многозначность иероглифа судьбы человека к лаконичности анекдота. Дело чести героев Достоевского, если они не хотят обратиться в шуты, преодолеть анекдотическую апостасийность жизненного сюжета, засвидетельствовать о его многозначности.

Жизнь - не математика, поэтому любой трезвый расчет должен быть немножко не трезвым.

...Все в подлунном мире – равновесие. Было много – стало мало. Было очень много – стало совсем мало. Спираль завершила еще один виток, паровоз дал гудок и сошел с рельсов. Нормально. (...) Конечно, было бы лучше, когда всё было бы наоборот, но такое случается редко. Если вдуматься – никогда. Потому что после того, как было совсем мало, а потом очень много, всё равно, рано или поздно, наступает совсем мало. Или вообще ничего. (...) А самое паскудное во всей этой катавасии, что так называемая жизнь… с мартом, леденцами, прогулами, проулками, простудами, танцульками, юбками и мини юбками, зверинцами и сопливыми детьми не учитывается. Совсем. Проносится со свистом.

Питерец – смесь пролетарского добродушия и присущего интеллигенции такта. Если питерца спросить, где у них дом Бродского, тебя проводят хоть из Пулково до самого подъезда этого дома.

Француз ты из Бреста, Бордо либо с Гаронны, \ Украинец или казак с Урала, Днестра и Дона, \ Австрийцы, болгары, турки и сербы, \ Вы все в сумасшедшей круговерти бойни и смерти – \\ Ты британец из Лондона, Манчестера или Лидса, \ Солдат, самый лучший товарищ и самый близкий –\ Американцы из самых свободных в мире Штатов, \ Откажитесь от своего высокомерия и двойных стандартов!

Провинция – это место жизни и рождения, это лоно, плодоносящее, рождающее. А столица скорее наоборот – превращает жизнь в смерть, живое в неживое, бытие в небытие.

Первоначально <Маленькие трагедии> Вилена Барского (род 1930) были опубликованы в первом номере новосибирского литературного журнала <Кто zdes?>, не имеющего электронной версии и (к сожалению: 500 экз) мало кому доступного. Именно поэтому я и решил обнародовать эти изящные, обериутские, по духу, <штучки> в библиотечке <Эгоиста>: рыбак рыбака видит издалека.

...цепочка причинно связанных процессов выглядит так: новая идея – новая технология – новая организация – новая общественная практика – новая ментальность – новые гуманитарные идеи и учения.

И началось бы тогда – великое переселение мифов! – Где жe – a? – та кифара, // на которой Орфей, т.е. родоначальник лирики, мог бы сыграть Аиду // в Аиде, теперь-то, а? – та ведь брошена! на землю! – а он ведь в Аиде и мëртв сам-то! –