Рейтинг публикаций

Отрада: дать кровь в больницу, получить за это деньги и купить на них цветы для любимой. Кровь, любовь и розы. Осуществлю на днях, хоть это и пошло

КОГДА У ОБЩЕСТВА НЕТ ЦВЕТОВОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ ШТАНОВ, ТО НЕТ ЦЕЛИ!

...для путешествующих в прекрасном необходима своя гостиница, а имажинизм должен распуститься волшебными лепестками образов, созидая невиданные ещё панорамы поэтического сада.

каждые семь лет нужно перечитывать набокова и толстого, \ так ты растешь, поглощаешь анаболики понимания, \ стероиды мудрости – мускулистый когитоэргосум. \ даже Господь вздрогнет от удивления – если заметит тебя: \ неужели этого создал я?

«Так и жила, все жила и жила», – думала после той поездки про себя Катя, – «и, ведь, никогда могла не узнать, что подобное существует».

...Сперва язык был един, затем был потоп... Или нет, потоп был после башни... Словом, язык разделился и смешался, а теперь, может, пришло ему время понемногу собираться обратно.

И если уж быть до конца откровенной, то есть ещё одна причина, в существовании которой я сама себе до сих пор не признавалась. Это – дорожное знакомство, на которое я надеюсь перед каждой поездкой.

Сто лет инструмент переходил из рук в руки полупрофессиональных музыкантов, любителей и просто случайных людей, учившихся играть уже после того, как он им достался.

В марте 2019 года исполняется 145 лет со дня рождения выдающегося немецкого поэта Бёрриса фон Мюнхгаузена (1874–1945). Его называли воскресителем немецкой баллады. За свои произведения поэт был удостоен премии Шиллера и избран президентом Германской академии поэзии. Между тем, посмертная слава не была благосклонна к Мюнхгаузену. Имя его в Германии постепенно забылось, а в России было известно лишь узкому кругу специалистов. И вот на днях в Санкт-Петербурге вышла книга Бёрриса фон Мюнхгаузена «Последний рыцарь», куда вошли его избранные стихотворения в переводе петербургского поэта Е.В. Лукина. Это первая поэтическая книга мастера немецкой баллады на русском языке.

...только Кант был убежден в том, что бытие есть, что его следует полагать, отдавая себе отчет в его принципиальной непознаваемости...

Разве Эпикур не был самым преданным жизни философом, который понял что через наслаждение и боль мир нащупывает сам себя, ищет золотую середину своего наивысшего блага? Называя природу бессмертной и блаженной, считая Вселенную вечной и беспредельной, неужели он отказал ей во времени, лишь косвенно прилепив его к движению? Но куда и зачем двигаться тому, что вечно и беспредельно, разве только по кругу?

...я абсолютно спокоен. Я, как океан самой Жизни, на поверхности которого даже Время не может всколыхнуть мелкую рябь. Но всё же я чувствую… Земное время высвободит меня к непрекращающейся череде страданий, частью которых ты сам и станешь, отец!