Рейтинг публикаций

Бытие – бульон ещё несуществующих вещей, мириады всевозможных форм растворены в нём, как соль. И вот, о чудо, появляется мироздание, плывёт айсбергом в пучине Бытия. Его твёрдое сияющее тело состоит из той же воды возможности. Разве он не новый прекрасный сон, в котором всегда будет чего-то слишком, а чего-то мало? Разве он не симуляция той соли смысла, что растворена в Бытии?

Законодательство – сила убеждения, или убедительность силы? Не сильнейшие ли его создавали? Равенство перед законом для тех, кто слаб, но революции и войны – для тех, кто сильный? Для тех, кто может обмануть и навязать свой мир другим?

...перед нами настоящий роман – с книгой, чтением, героями и персонажами – линейный и мозаичный одновременно, действие которого развивается во время путешествия автора по жизни и заодно литературе.

Ирина курит, глядя в окно, // мне все равно. // В окне, // во дворе // белеет зима, // колодец, дома; // в колодце видны // четыре стены, // двор – проходной, // этаж у меня второй, // дом двадцать шесть, // я еще здесь

Когда мне исполнилось шесть с половиной лет, мать записала меня в цирковую школу. Так назывался заурядный цирковой кружок в полуподвальном физкультурном зале 101-й школы на Пресне.

Над креслом Старика стену украшает табличка «Кладбище самолюбия

Это был нехороший тапир.

...на севере Хакасии в долине реки Белый Июс на сравнительно небольшом пространстве расположен целый комплекс связанных с «астрономическим культом» святилищ. В «Храме Сотворения Вселенной»[18] обнаружено и самое древнее изображение «мирового яйца». Выяснено, что наблюдения велись не только за Луной и Солнцем, но и за звёздами Бетелгейзе (α-Ориона) и Арктуром. Через тысячелетие у Гесиода читаем: «Только лишь царственный Зевс шестьдесят после солнцеворота зимних отмеряет дней, как выходит с вечерней зарею из океанских священных течений Арктур светоносный…».

...Не предполагая внешнего мира, абсолютное не позволяет находиться от него в стороне, наподобие того, как нельзя быть в стороне от бытия. И не только нельзя, но и нет никакого смысла.

...Отец давно умер, вместо него был Скрынников. Пока была жива мать, я практически не замечал его присутствия: мы оба не горели желанием друг друга узнавать. Смерть матери оставила нас с ним вдвоем, и я неожиданно оказался в зависимости от Скрынникова; для меня это было так же глупо и странно, как если бы моей судьбой получил право распоряжаться какой-нибудь комод...

На международные фестивали приглашать перестали, даже убогие и затрапезные, где-нибудь в Прибалтике... (...) Предлагали лишь Махачкалу и Улан-Удэ. Вы послушайте, и вам станет дурно, как сказала бы Бэлла Серафимович. И это ему с его Брюсселем!

Если человек умеет думать, понимать какие-то глобальные вещи, он станет от них независим. Он сможет создать свои правила игры.