Рейтинг публикаций

Литературному критику непросто бывает писать о своих коллегах. Здесь возникают и столкновения мнений об одних и тех же литераторах, да и вообще, что это за критик, если у него нет самостоятельного мнения. Прозаик или поэт промолчит и спокойно удалится на свои «вершины Олимпа». Критик обязательно ввяжется в драку...

Качели мне напоминают рост \ Не времени, а несколько иначе – \ Квант воздуха, когда откроешь рот \ В реке времён, и будешь им захвачен \\ И не пространство, будто от волны \ Оно чуть искривляется в движеньи, \ А той реки, и рока глубины, \ И мальчика на сломанном сиденьи. \\ Когда тебя отцовская рука \ То в небо посылает, то на взлёте \ Вдруг остановит…

...«знание бесконечности» вызывает более недоумений, чем уверенности, и следует признать, что одинаково трудно представить себе как бесконечность, так и отсутствие её, существование некого мирового предела. Ведь ни один обнаруженный предел не может снять вопрос: «А что там дальше?»

И самый немощный тяжкую ношу несет. И эта тяжкая ноша суть немощь его.

Вглядываемся в небеса — ангелу не пролететь! \ Мы — последние, игра в Бога завершена. \ Хранишь огонь, не понимаешь — не для кого. \ Повторяй за мной: «Не для кого».

...Может это и есть тот Реальный друг и та Живая дружба, о которой я размышлял? И он тоже ищет себе такого друга: просто чтобы было кому помогать, о ком заботиться. То есть кто-то бежит от этого, а кто-то разыскивает всеми силами, готов отдать последние носки, последний пирожок, с легкостью потратит на тебя последние деньги, лишь бы ты с ним походил, покатался с ним, принимал его заботы. Может этот кто-то и я тоже?..

Яник идёт к скамеечке под старой яблоней, замирает, долго стоит, точно болотная серая цапля, садится, кладёт на плечо скрипку, гладит её небритой щекой и так же нежно ласкает смычком. Звуки дрожат осиновым листом, отрываются, кружа, летят в неизвестность.
Заслышав, мама бросает все дела, укладывает модно волосы, надевает маркизетовое платье, обувает румынки, в ридикюль кладёт трофейный веер, себя и дамский платочек, отороченный кружевом, одаривает «Красной Москвой».

На пути восстановления «падшего образа» важнейшую роль играет свобод­ное человеческое усилие, ибо, как говорит преподобный Максим Исповедник, «у человека два крыла, чтобы возлетать к Богу: свобода и благодать». Человек не ограничен эмпирическими условиями земного существования и в своей глубо­чайшей сущности обладает свободной духовностью, располагает свободной волей.

Как говорила этой ночью мне \ Луна, блестя мерцающею кожей: \ «Я столько жизней прожила во сне, \ Что явь ничем очаровать не сможет. \ Ну что за явь? Кругом сплошная тьма, \ Куда ни глянь, бессмыслица и скука, \ Как призраки, сошедшие с ума, \ Лишь фонари кричат в ночи друг другу – \ Заметь, никто друг к другу не идет, \ Кричать в пустыню можно бесконечно. \ А я о чем? Восславим же полет \ Бессмысленный, слепой и безупречный!»

...долгие столетия, пока не появился Давид, не было у евреев такого единства колен, как при Моше и Иеѓошуе, и лидера, равного им.

Ты придёшь ко мне в сне ускользающем, \ сладко тающем, как леденец… \ Ну когда же ещё, ну когда ещё \ мы увидимся наконец?! \\ Не снотворного жажду укола я, \ ты теплом своих глаз успокой... \ Жизнь большая, холодная, голая, \ я не знала её такой. \\ Прочь из утра, блаженство крадущего, \ я пишу тебе сонный сонет… \ Жаль прошедшего, страшно грядущего, \ настоящего больше нет.

По прошествию короткого времени, стало очевидно, что речи даже не могло идти о том, чтобы жизнь могла вернуться на круги своя.