Рейтинг публикаций

Я и сегодня не могу ни толком изложить, ни, тем более, объяснить этот феномен. Могу только заметить, что он наблюдается в русском национальном характере сотни лет. Он позволяет нашей стране выжить те самые сотни лет. И он же мистически пугает всех, наблюдающих нас, русских, со стороны. ЭТО – свойство спокойно, без надрыва относится к тяжкой, неблагодарной, зачастую – смертельно опасной, работе. Относиться как к ни разу не любимой, но неизбежной ОБЯЗАННОСТИ.

Ты говоришь о бездне без кавычек, \ О знаках препинания воды, \ О том, кого сегодня птицы кличут, \ О жизни осязанья без среды. \\ А бабушка – о локтевом суставе, \ О том, что он мешает ночью спать, \ О том, что внучка горевать устала \ И эсэмэски, плача, с фронта ждать. \\ Записывают птицы строчки в небе, \ Летают в связках страстные стрижи. \ Какой-то нескончаемый молебен… \ Скорее узелки их развяжи!

Дыши тем, что есть, \ Но выравнивай это пространство, \ Здесь должен пройти \ Батальон, приносящий удачу. \ Листай буквари, \ Сочетай парашют христианства \ С юдолью, меняющей рок. \ Не юродствую. Слушаю. Плачу.

...этот мир как раз и есть «страшный суд», на котором всякий претерпевает то, чего заслуживает, ровно постольку, поскольку уже по факту своего рождения приносит с собою то, за что оказывается подлежащим возмездию.

Иван Бунин красноречиво отмечал: «Человека делают счастливым три вещи: любовь, интересная работа и возможность путешествовать». Все эти моменты удивительным образом присутствуют и в жизни А. Пшеничной.

и когда окончательно двери захлопнет сквозняк \ всего целиком исключением Судного дня \ тебе остается снотворным сомнамбулы небытия \ недолгая радость глоток избавленья и взмах \ невидимой рыбы сочится волненьем на солнце \ вспышка сомнением в жизнь безусловной любви

...у каждого поэтического стиля есть свой набор приемов, обеспечивающих прямой доступ информации к «читательскому сердцу». В случае поэтики Гинзберга мы имеем дело с верлибрами особого типа, очень раскованными по отношению к литературным канонам, со свойственной психоделике недосказанностью, смысловой «размытостью» каждой отдельной строки. Такой тип стихосложения в границах свободного стиха можно смело выделять в отдельную категорию, которую стоило бы назвать «психоделический верлибр».

Там не рождённые дети гуляют по площади, \ Жгут покрышки, прыгают громко и радостно. \ Им качаться и золотиться лесами и рощами бы, \ Мамам и папам будущим им бы ставить примочки и градусники. \\ А есть лечение прошлого или будущего? \ Кто его знает, какому богу все молятся… \ У каждого есть не рождённые, убитые и убийства ждущие, \ И они с лёгкостью в одну яму жестоко и бессердечно сваливаются.

Этот опыт не происходит сразу, из ничего, вдруг, он наращивается постепенно; накопление достаточного количества и качества опыта переживания силы жизни с необходимостью результируется консолидирующим опытом, закрепляющим накопление в единственном, разовом, тотальном переживании живого как переживании ЖИВЫМ.

...«Нет пророка в своем отечестве». Но есть ли пророк и в целом человечестве? Ведь Достоевский предупреждал в своих романах-предсказаниях не только Россию, но весь мир, всех людей. И многие его пророчества уже сбылись.

Очередная бездна оказалась глубокой и довольно широкой воронкой. Оля прекрасно в ней уместилась. Она летела, держа над головой раскрытый зонт, который, наподобие парашюта, замедлял падение. «Наверное, это специальная труба, - размышляла она. – На земле по трубам идёт вода. Значит, в воде по трубам идёт воздух. Потому что это логика! Интересно, куда эта труба ведёт? И кто её проложил?»