Рейтинг публикаций

«Вот и всё…». Горит изданье: Лист, обложка, снова лист. \ «Жаль, сгорает с опозданьем… \ Не поэт я, а артист, \ лицедей, надевший маску, \ чтобы скрыть свои уродства. \ Боже, стыдно как… Развязка, как всегда, – хандры господство. \ «Ганц»* – ошибка, пустословье. \ Высоты литературы не добиться малой кровью. \ Настоящая культура – \ это самоотреченье \ в пользу истины и света, \ а не просто изумленье \ внешней красотой предмета».

Писатель стремится духом проникнуть в непостижимое таинство слияния небесного и земного, горнего и дольнего…

и когда окончательно двери захлопнет сквозняк \ всего целиком исключением Судного дня \ тебе остается снотворным сомнамбулы небытия \ недолгая радость глоток избавленья и взмах \ невидимой рыбы сочится волненьем на солнце \ вспышка сомнением в жизнь безусловной любви

Заслуга Гартмана перед философией состоит в том, что им наконец-таки был прояснен истинный смысл полемики между оптимизмом и пессимизмом...

Отчего же нет гениев, нет великих? Когда все бесстыдны, всё бесстыдно, не возникает напряжения, нет электрического тока. Нет "разницы потенциалов". Нет ни мужчин, ни женщин: размытость, стертость, серость, полуживотная функциональность, нуль того идеализма, которым скрепляется душа с телом и с духом.

Рискну предположить, что речь идёт о самом главном - о Реальном (не путать с реализмом!). Точнее об обнаружении внутри каждого из нас той самой ускользающей сути, которая и есть само дыхание Реального.

Будешь ездить к старому дому, ходить вокруг него, мучительно вглядываться в четыре окна, из которых первые десять лет смотрел на мир, вглядываться, сидя на совершенно другой детской площадке: пёстрой, шикарной… К дому прикасаться, как Антей к земле: будто сил просить…

Мэр был такой разнообразный: и рыбный, и львиный, и насекомохвостый, словно он собрал в себя всех существ мира, и – да… он был – чрезмерный! И, только лишь, в нём не было ни капельки от одного обитателя земли – человека. Но человек впрыгнул в его янтарные глаза. Сам? В смысле – сам впрыгнул? А не в том смысле, что мэра зовут Самом.
– Ясненько… – пробормотала Оля, хотя всё ещё больше запуталось.
– Хме! Хме! Хме! – снова рассмеялся Сам и неожиданно спросил по-доброму: –Кушать хочешь?
И тут же выкрикнул слово «суп!», и все сошли с ума.

...Бог не является ни бесконечно добрым, ни бесконечно правосудным, хотя богословие и тщится доказать, что Он является и тем, и другим, а Его бесконечная доброта и бесконечное правосудие отнюдь не находятся во взаимном противоречии. Лично мне хотелось бы в это поверить, но, к сожалению, никак не выходит.

...мы можем разделиться лишь с тем, что, в свою очередь, выделили из чего-то большего. Поэтому приобщенный к целому ­– это не тот, кто там, в целом, остается своего рода автономным агентом, но тот, кого как обособленной сущности уже нет, поскольку целостность – это еще и невычленяемость частей или элементов.

...На какое-то мгновение он почувствовал отчаяние от мысли, что не выдержит и умрёт в этой яме. И яма станет для него могилой, о которой никто никогда не узнает. А наши будут думать, что он струсил и бросил их в бою. Сбежал. От этой мысли солдат внутренне съежился. Он вспомнил, как в спорте он терпел на дистанции до чёрных мошек перед глазами. Терпел, когда казалось, что внутри всё взорвётся, и он умрёт. Но он все равно терпел. Даже когда проигрывал на соревнованиях, он не сдавался. Не сдастся и сейчас.