Рейтинг публикаций

Поэт сразу включает нас в ситуацию диалога. Наблюдатель почему-то знает, в чём нуждается тот, кто встретился ему на пути. В отраде. Она помогает человеку отвести душу, облегчает бремя, скорбь. Ищи отраду в молитве – учит нас пословица. Святые отцы замечали, что Господь не освобождает от скорбей, несчастий, но даёт силы их переносить. Наблюдатель свою отраду уже нашёл – он молится, но не за себя. Он просит Господа о путнике.

…непременно живой, непременно живой. \ Ждут тебя мама, сёстры, отец, \ ты возвращайся, солдат русский мой, \ через горнило за речкой Донец, \ через Сатурновых пламя колец. \ Там ослепительно, как тяжело, \ ты возвращайся «смертям всем назло». \ Я заклинаю тебя, наш боец! \\ Щёки в веснушках, бурятский цвет глаз, \ кудри славянские: рожь, медь и сталь! \ Только, молю я, не перестань, \ только, прошу, сберегись в тяжкий час!

«Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Это стало своего рода жизненным Credo Маркса, которому он никогда не изменял.

...достоверность присутствия – это и есть та незыблемая скала, на которой отстраивается внешнее пространство орфического мифа.

...Достоевский первым из русских писателей задумался над проблемой реального времени. В его черновых рукописях мы находим такую запись: «Что такое время? Время не существует, время есть цифры, время есть отношение бытия к небытию…»

...мы все тут бессмертные и, как ангелы, безгрешные. Ангелы тоже бывают вооружены хорошо – и стрелковое оружие у них, и гранатомёты – в храм зайдите, посмотрите на иконы внимательно. И снабжение у них боекомплектом хорошее, по воздуху идёт. Так вот, силы у нас – немерено, потому что той силы своей мы и не знаем по-хорошему, кто эту силу мерял, кто её знает? Никто не знает, и не было ещё ничего такого, что мы бы сделать не сумели.

Вглядываясь в действительность романа «Ночь нежна», вспоминая нежного, и не рассчитанного на долгую жизнь Китса, мальчик – с внешностью пожилого человека – тщится представить куски жизни Фицджеральда...

Хорошие или плохие, но это неминуемо: «памятники» – свои. Даже если они откровенные чужестранцы.

Этот рассказ, изобилующий литературными аллюзиями, биографическими фрагментами и самоиронией, я написала вместе с моим создателем более ста лет назад, это было до начала War-Cities или Второй гражданской войны в стране, которая тогда еще называлась Соединенными Штатами Америки. Сейчас этот период больше известен как начало МПВ — первой в истории человечества Мировой Прокси-войны. Это было время нестабильности и растерянности, когда многие люди не знали, чему верить...

Черновики судьбы, записки на манжетах — \ всё походя, всё наспех, впопыхах, \ стремительная смелость, сизый страх, \ заёмные у вечности сюжеты, \\ терцины и октавы, и сонеты, \ всё пережить: успех, позор и крах, \ и вновь лететь стремглав, на всех парах, \ от «а» до «я» разбрасывая меты \\ и в скалах пробивая торный путь, \ в судьбе прокладывая торную дорогу, \ освободившись от оков и пут, \ чтоб навзничь пасть, споткнувшись у порога, \\ вблизи от истины бездарно голодать, \ а было до неё рукой подать.

Жизнь Давида до краёв переливается жизнью: поражением и победой, любовью и ненавистью, преданностью и предательством, возвышением и унижением, святостью и грехом, страданием и блаженством. Такой полноты не знает ни одна иная судьба на страницах ТАНАХа. Неудивительно, что ни о какой жизни иной на его страницах не рассказано столь тщательно и объёмно, с такой подробной любовью

...порой такая нежность сквозила в пространстве, едва-едва шевелил ветер молоденькую листву, щекоча ласковыми касаниями, и веточки грациозно изгибались, льнули друг к другу, переплетались между собой, перешептывались, радуясь своему послушанию с детской доверчивой покорностью. Глаза смыкались, не в силах сопротивляться сну, Александр опрокидывался в дрёму, пьянея от собственной слабости, ощущая свою полурастворенность в этом мире, принимая и благословляя её, лишь обрывки каких-то молитв шелестели в одурманенном мозгу: да будет воля твоя... воля твоя... твоя воля..