Проза

Жизнь удалась во всех смыслах, ну, почти во всех. В конце концов, это всегда компромисс, и каждому приходится договариваться с собой в персональном порядке.

...Гладко было на бумаге, но забыли про овраги… У нас с собой БК минут на десять… максимум… Блефовать! Хоть какой-то шанс… У кого есть сигареты? Давай! Трек ситуацию по связи, быстро! Занимайте позиции… Если не выйдет моя задумка, то стоим до конца. Я пошёл!

Я за ликвидацию данного лица при оказании им сопротивления. А чья рука совершит правосудие… Нет во мне кровожадности. Его мёртвого тела вполне достаточно…

…Почему к нам не берут здоровяков под метр восемьдесят и выше? Хоть раз думали о причинах? Я вам скажу! Кровеносная система тому виной. Сравни, Слон, протяжённость сосудов свою и Шварца. На наших нагрузках он сдохнет быстрее. Сердце не выдержит кровь прокачивать. Меньше рост – выше выносливость. Это аксиома. А если прибавить количество остальных клеток…

Эта девочка-подросток ходит в Катину школу, спит в Катиной кровати, Катины вещи носит, но это не она.
На тринадцатилетие Катины родители собрали полный дом родни, но родни совсем не ее, а другой, неизвестной ей, Кати. И всем этим людям Катя, настоящая Катя, не нужна и не интересна. Никто не подозревает о ее существовании.
В тот день Катя смертельно заболела грустью. Глубочайшей, неизлечимой.

Мы — маленькие солдаты сущего, и вся земля — наша братская могила.

...дерево очень даже логично расположено, оно рассекает мир надвое, образуя два мира – нижний и верхний. Как будто это мир идей и мир вещей. Мы, живущие в низине, конечно, в мире теней живем, но у нас есть возможность восходить в горний мир идей, и дерево как раз на этом пути. Может это и священное дерево.
Не мог я его не заметить, если бы оно раньше здесь было.

Объект: разрушенная каменная церковь в центре. Брошенный посёлок. Жителей нет. Предположительно: подходы заминированы и наличие снайпера. Захват будем проводить в пять утра. Цель – умыкнуть ящик со спецоборудованием и доставить в точку возврата на эту поляну к вертушке. Количество противника не известно.

Несмотря на скорбное событие, в квартире был идеальный порядок. Я позволил себя заглянуть даже в спальню, но кровать была заправлена по-армейски строго и аккуратно. Только на журнальном столике у кресла в гостиной стояла початая бутылка коньяка...

В банде насчитывалось восемь десятков. Основной костяк – наёмники: арабы и иже с ними лица славянской наружности. Небольшая часть, где-то треть – чечены. Сначала колонна, потом блокпост. Кино про страшных русских напоследок. Для этого откормил за неделю наших пленных, одел в чистое и исправное обмундирование. Планировал сперва спустить на аул «братьев-славян» в российской форме, которые зверствуя и насилуя, зачистили бы селение под ноль. Их тоже собирался пустить на мясо – свидетели не нужны. Это же конфетка фильма, как истинные воины аллаха расправляются с русскими преступниками.

Брошь на груди Доры вспыхнула и испустила длинный алый луч, пронзивший тихие вечерние сумерки. Казалось, что даже звёзды слегка зарумянились от этого луча. Дора, сдерживая улыбку радости, спросила строго, во что будем играть; в Олимпиаду никто больше не хотел; а во что тогда? Все стали галдеть, спорить и перебивать друг друга; каждый предлагал своё; Дора навязывала всем тригонометрию и труд...