Проза

Мария Дмитриевна оглядывалась на свою жизнь. Такую же странную картинку. Которая держится, подрагивая, в луче света. Вокруг – непроглядная пустая темень. Лучик света в любой момент дрогнет. И вздрагивающая картинка погаснет. И останется бескрайняя пустота. Страха и беспокойство не было. Только небольшое любопытство.

...он всё чаще замечал, что его мир сжимается. Его внешний мир. В нём появлялись чёрные дыры. Которые, тлея, расширялись. И пожирали мир.

А всё начиналось просто и обыденно. Скучные мудрецы стали говорить об опасном подъёме уровня океана. О том, что вода заливает подземные пустоты. Которые остались после тысячелетней добычи атлантами различных руд и драгоценностей. Но самые важные мудрецы и правители сменялись над этими опасениями.

Однажды в одной деревне решили, что разводить коров нерентабельно. Что коровы мелкие и часто болеют. И решили впервые в мире заняться разведением единорогов. Которых никто и никогда не видел. Но разведение которых обещало вечное блаженство на этой земле.

...к каждому настоящему русскому дереву приставлен некто с пилой. Более или менее тупой. Который его уничтожает. Более или менее медленно. Кто-то называет пилу деспотизмом власти. Кто-то – необузданным свободолюбием самого русского. Или тем и другим. Но суть от этого не меняется.

...из моей головы не выходил образ этой странной девушки, Эжены, представлявшей собой необыкновенное сочетание архаики и современности.

«Русь, Россия!» – вздохнул он, погладив бакенбарды, положив свой взор на пыльную траву, на вековые сосны, на пруд колыхающийся и вспомнил бабушкин Марии Алексеевны рассказ о встрече её с окаянным Емелей Пугачевым. – «Наверняка, где-то в этих местах, может и здесь вот на этом месте». Пушкин оглядел пыльную кривую версту

Нам давно не хватало места, в котором мы сидели бы себе по утрам, пока все остальные работают, пили чаек с коньяком, обсуждали оторванные от жизни проблемы.

...что было – деньги или женщины? Как-то прочно они связаны между собой! Появятся деньги – появятся и подруги! – свернул он свои размышления на философский лад...

Вы такие же, как мы, а мы – такие же как вы… И все вместе мы слились в остров радости, живущий по своим законам и гармониям искусства… Мы не способны, мы больше не хотим воевать, и поэтому – войны не будет… Но мы способны к другому: мы можем оценить и понять, и рассказать про малейшее ваше движение, про самый неуловимый помысел преступления… И вот тогда - бойтесь нашего суда, потому что мы, люди искусства, страшнее, всех провидцев мира. Войны не будет… войны не будет... войны не будет… Иначе, придём мы, тихие художники, судить алчущих вас. Безжалостно и трезво...

Саша пела по-английски о том, что ей, юной девушке, снится Остров Счастья, и она в этом сне танцует самбу на песчаном берегу, солнце тонет в океане, шумит прибой, соленые брызги освежают лицо, а теплый бриз колышет ветви тропических растений...

А здесь стреляли. Я стрелял… так как-то получилось… сложились обстоятельства… Странно, вроде бы именно я стрелял… точно я, и, в то же время, не я… Оно само как будто. Такое необычное обстоятельство, наподобие головокружения. Вот, у вас кружилась когда-нибудь голова?