Проза

А чрево майдана всё шумело. И отпочковывались от моря людского реки и, воодушевленные лидерами, текли к местам сосредоточения отживающей власти, чтобы блокировать. Ночной город походил на колеблющийся мираж, и мираж этот увлекал ослепленных противостоянием людей. Будущее казалось простым, понятным и справедливым. И множились в людских головах химеры...

...Еще минуты назад все было иначе. И смысл нависал над вселенной, усиливаясь к самому земному ядру, а теперь словно бы отключили эту серию, и надо было верить в наличие других пределов и совсем уж сюрреалистических пространств и идей.

Серебристый самолет гудел в небе ада. Тянулась внизу пустыня – желтая тарелка, земля. И все было однообразно – хотя в какой-то момент все это сменилось морем, совершенно зеленым, будто бы стекло бутылки. А внутри, среди команды, царил позитив. Динамо, лучший клуб, победы, сила, будущие турниры, лига чемпионов. Дым от сигарет принимала на себя система вентиляции. За окном бодро крутились винты. Самолет был быстрым и злым.

Но вот, пора нам переключиться на просторы нижние. На самом деле, никто не знает, где находится Ад. Может быть, он – в ядре земном. А может быть – в пространстве, которое виртуально ветвится, отягощая сферы своим телом. И кто может объять это – ибо нет такого взгляда, нет таких глаз, которые пронаблюдали всю эту нечеловеческую даль, могли дать определение.

...после уроков, когда Шнобель и Сырок вышли из школьного подъезда, свернули за угол и побрели по асфальтовой дорожке мимо мусорных баков, дорогу им преградил Леша Майский и с очаровательной улыбкой на лице сказал:
- Пацаны, есть серьезное дело!

…Не давали ему покоя эти сцены. Всё виделся – тут и там – четвёртый блок. Сначала всё казалось чёрно-белым, как в кино. А потом – и вовсе цветным, объёмным. Даже внутри всё, как было, привиделось. Словно вчера. Словно в жизни.

И вот, последнему перед ним человеку отрезали голову, и он вышел на площадку и сразу же подал. В жизни Иван Иванов всегда хорошо играл в волейбол. Он был чемпионом завода. Ну, то есть, не мог он быть один такой чемпион. Но играли и в простой волейбол, и в пляжный, и там, и там он блистал. Вы скажете – но дело это физическое, а тут – чистой воды метафизика, но все это ерунда.

Если есть малейшая шороховатость, несоответствие форм, предотвращающее идеальное соединение частиц (...) то возникает трение, вызывающее взаимное раздражение изначально тянувшихся друг к другу сил. Чем больше два несовершенства пытаются слиться, тем сильнее трение и напряжение. Рано или поздно силы вскипают и, как два льва, борющихся за лидерство в стае, бросаются друг на друга.

Восход по ранней весне, как атомная война. Позади домов занимается зарево. Нервно пульсируют указатели реклам. Вот-вот до твоих ушей докатиться грохот взрыва. Прислушиваешься, жилы на горле, как струна. И тут – виу, пиу…. Неужели и вправду падают снаряды в вырытые нами воронки? Сработала автомобильная сигнализация. Повопила, сколько хотела, и заткнулась. Спорю, никто машину не трогал. Просто ей захотелось выкричаться. И она закричала. Бывает, что хочется вопить, до спазмов в глотке, до сухого кашля. Прокричишься и чувствуешь, что могильный камень, который давит на сердце, чуть сдвинулся.

Правильно, нечего глобалистов конфетами прикармливать, праздник их коммерческого Валентина отмечать. У каждого человека – свой праздник. У каждой пары – своя годовщина. Неча всех под одну гребенку чесать. Даешь, семнадцатое!

...новый год катит волны, наступает незаметно, не штормом – штилем приходит, ласковым прибоем набегает на берег. И мы все оказываемся в новом времени, хотя за порог не бежали, не торопились, всего лишь секунду пережили, вдохнули или выдохнули, и новую эпоху открыли.

- Не бывает абсолютной истины, но бывает абсолютная ложь...