Рейтинг публикаций

Хочется украдкой заглянуть внутрь. Взять на себя смелость и уличить светящиеся внутренности дома в наличии внутри того, что там есть, что бы там ни было. Чтобы пробраться сквозь заросли, сквозь частокол посадок укропа, пришлось бы слаженно работать какими-нибудь секретными, неизвестными мышцами тела, до того неизведанными...

...У меня крылышки были такие складные, я их надевала и летала все время. Могла даже из детского дома улететь. И к бабушке еще улететь хотела. А потом, когда уже решила к бабушке улететь, воспитка вонючая ко мне в комнату пришла, крылышки мои отобрала и сломала, прикинь? А их не починить уже никак, потому что крылышки только один раз Бог дает...

За всю мою жизнь, – я могу пересчитать по пальцам, и назвать точную цифру, – я не встречал много настоящих русских. (Женщины не в счёт.) И не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы, встретившись, не узнать этот тип, воспетый философами и поэтами, прославленный и проклятый; великую загадку, не соблазнившую редкого любителя разгадывать шифры

В горячке боя я схватил себя за член и взвыл от боли и досады. Пистолет висел рядом.

В записке, которую я нашел на её столе и первым делом показал отцу, Кристина просила не разыскивать её и не пытаться силой при помощи полиции вернуть в родовое гнездо, ибо это бесполезно. Она ушла навсегда. Навсегда. Это слово было жирно обведено и трижды подчёркнуто.

Гегелевская трактовка человеческого разума как перманентного преодоления помешательства, точнее, неспособности это делать, во многом объясняет (...) странности и даже ужасы человеческой истории...

Иваныч верил в то, что всё можно переиграть. Поставить во главе России нормального генерала и всё будет путём. Расстреляет он олигархов и коррупционеров, заводы и фабрики откроет. И пенсии поднимет, таким, как Иваныч. Вот это – самое главное!
И нормально будет.

Галиматьянов жил один: соседей у него не было. Столь редкая удача подвалила лет пять назад, когда он, тогда ещё хлипкий мужчинка с повадками белой крысы, крепко и безнадёжно заболел.

Творцами революции были люди, узнавшие «изнанку жизни», они несли в себе понимание потусторонней, аномальной жизни.

Нью-Йоркский журнал "Стиль" - странное, со всех точек зрения, предприятие. Необычное оформление, ещё более необычные тексты - упражнения, ну, да, на стиль. Большие, белые поля, игра со штрифтами, "воздушок", когда текст и контекст рассматриваются как единое целое. Вадим Темиров перевёл некоторые из текстов "Стиля", остальное предлагается домыслить.

Лычково. Эта небольшая новгородская деревня кровью детей соединена с Ленинградом. Здесь 18 июля 1941 года немецкий варвар разбомбили эшелон - 12 вагонов! - с эвакуированными ленинградскими детьми. Женщины Лычково похоронили их в братской могиле. Братская могила… детей.

Начитавшись бульварных книжек по йоге и медитации, Готов нередко предавался внутреннему созерцанию. Обычно вечером, придя с работы домой, он вставлял в музыкальный центр компакт диск с релаксирующей музыкой, зажигал благовония, садился на корточки и, протяжно распевая грудным голосом «ОМ», медитировал. Процедура занимала не более 15 минут и сопровождалась частым чиханием (как считал Готов – следствие аллергии на благовония). Подзарядившись духовно, учитель шел на кухню заряжаться более материально. Там ждали «Доширак», сосиски, хлеб и пол-литровый пакет фруктового йогурта. Закончив трапезу он обычно включал телевизор и засыпал под программу «Время»