Рейтинг публикаций

...раскаяние его было не в убийстве собственно Алены Ивановны и Елизаветы, а большей частию в ОБРАЗЕ МЫСЛЕЙ. ...это также делает героя Вашего уникальным, ибо в большинстве своем люди раскаиваются именно в действиях, но не в мотивах.

...речь лишь об одной черте стиля, а именно — интонационной многозначности, «юродстве», сближающем столь разных писателей и проливающем свет на общность судьбы и близость мировоззрений Чаадаева и Достоевского.

..."бобровая охота" – когда по зверькам начинают палить оглушительно, но беспорядочно, отчего те впадают в страховую кому – и бери их голыми руками.

...серьезность - это уловка тела, призванная скрыть изъяны духа.

Предположим, что и действительно некие "мы", а именно русские классики пера, вышли из гоголевской "Шинели". Тогда получается, с некоторой точки зрения, если учитывать то значение, какое до сих пор еще имеет русская литература как фундаментальное явление национальной культуры, что те мы, кто вырос и воспитался внутри этой культуры, являемся, нет, не учениками Дьявола, это было бы слишком круто для нас, а несколько иначе, все мы - бесовы дети.

...этот роман мне представляется откровением души самого Александра Потёмкина, его раздвоенности на романтика и бизнесмена. Это горькая исповедь...

Что бывает, когда гигиену не соблюдают, когда появляются какие-то сильно особенные этики, мучительные попытки национальных моралей?

Вот и получается, что хороший, добротный биографический роман, если его автор вздумает удержать его в огороженном классическими образцами загоне, впадает в полудремотное состояние вымирающего мамонта. Писатель, в подсознании которого где-то маячат бледным пятном художественные мотивы, не может задействовать в качестве главного героя историческую личность, хотя конъюнктурный бес подбрасывает ему мыслишку...

Вот Елена – садовник слов-роз

Аглаю бы я сыграл сам, не столько боясь двусмысленных кривотолков, сколько желая лично исправить ошибку Достоевского, оставившего в живых замечательного человека, и одновременно желая хотя бы на уровне искусства испытать великое счастье "умереть от Мышкина".

Ни одна научная или художественная книга не ответит на вопросы, поставленные в «эго-романе» Ольги Татариновой, равно как и не расшифрует данные в ней ответы.

Не дело поэта разгадывать тайны переплетений лжи и правды, его искусство – напоминать о тайнах, сказать о несказанном. Набраться смелости − сказать.