Рейтинг публикаций

"Произведение" как упорядоченное целое вообще исчезает из искусства. Нам известно, что в любой системе должна быть иерархия, центр, периферия, более высокий и более низкий уровень. Произведения искусства создаются по принципу системной организации - правило перспективы в живописи, гармонические звукоряды в музыке, пропорции человеческого тела в скульптуре и т.д. В современном искусстве эта упорядоченность исчезает, художники представляют определенным образом соединенные материалы и невнятные намеки на то, как с этим обращаться, а уже зритель должен создать из этого в своем изображении какой-то, образ, найти какой-то смысл.

(...) человек может быть понят, да просто замечен, только в момент падения, или подъема. На самом деле, как видим, движение есть совершенно необходимое условие и падения, и подъема. И у Толстого этот подъем, это движение в сторону от черной дыры происходит, потому что его герои понимают: падение не может быть бесконечным. В этом и есть, на мой взгляд, главное, и очень ведущее в сторону <реализма>, отличие на самом деле Толстого от на самом деле Достоевского, герои которого могут падать в пропасть до бесконечности. У Толстого смерть сильнее! Он чувствует ее острей, а Достоевский привык, притерся. Его расстреливали, в конце концов, уже. Его на каторге убивали. И он столько раз умирал за рулеточным столом!

Будучи не от мира сего, творец остро чувствует враждебность мирового закона и ищет спасения у царственной Прихоти – тени Неисповедимости Божьей. Но ей подражает и обезьяна. Союз гения с властью превращает его в Фауста, борьба с князем мира сего – делает его подражателем Христу. Гений Булгакова всегда на распутье, всегда между Фаустом и Христом.

...можно увидеть те характерные для самиздата черты, которые делают его особым видом творчества. Во-первых, это мифотворчество. Предметом мифологизации становится как действительность, так и сознание читателя, да и сам автор, который в некоторой степени пересоздает мир, давая свою собственную интерпретацию событий, которых возможно даже и не было. Ответственности за достоверность информации он никакой не несет. (Мой журнал - что хочу, то и пишу.) Вторая особенность - формотворчество (или "формопластика"). Не имея никаких ограничений, предметом творчества становится сама форма журнала...

Он прекрасно понимал, что разложение тогдашней России начинается не с пресловутого «хождения в народ», что пропагандировали Чернышевский и его друзья, а с «хождения в правительство».

Понятия «профессионализм» и «неумение» могут быть синонимами только в одном смысле: искусство в том, чтобы скрыть искусство.

В общем, поля колосятся, надои растут…

Родина – страдалица, землица – кормилица, и хозяйка на ней Женщина, Мать, – гигантский очаг жизни, пламя которого поддерживается инстинктом материнства.

...фантастика как метод искусства имеет левополушарную природу. Иначе говоря, мистические откровения, апеллирующие больше к эмоциям, не являются фантастикой постольку, поскольку фантастика-то апеллирует к разуму. Да-да!

«В долгий год, когда я, лежа в постели, уже не чаял, что я когда-нибудь встану, я научился от предутреннего чириканья воробьев за окном, и от лунных лучей, проходивших через окно в мою комнату, и от всех шагов, достигавших до моего слуха, великой сказке жизни, понял святую неприкосновенность жизни. И когда, наконец, я встал, душа моя стала вольной, как ветер в поле, никто уже более не был над нею властен, кроме творческой мечты..." (К. Бальмонт)

Можно случайно начать книгу писать, но написать ее случайно нельзя. Загреба начал писать, потому что ему явилась форма для наполнения. Витавшая где-то в платоническом – в платоновском мире, упала с неба, нашла его голову.