Рейтинг публикаций

Время вокруг было большое. Всё наполненное солнцем. Его можно было замедлять. Его можно было убыстрять.

Самое же поразительное было то, что у них не было вождя. И когда португальский первопроходец Тур Испаньола пытался найти главного среди энейцев, они долго недоумевали, озираясь по сторонам, а потом, посовещавшись, решили назначить самого Тура Испаньолу вождём, из-за глубокого уважения к белому человеку.

С ним было тепло. Просто тепло. Он источал это неведомое и невидимое тепло, которое так редко встречается у мужчин. Не забирал его, требуя внимая, а сиюминутно отдавал. Своим присутствием, силой своей мысли. Это спокойствие, такое странное и незнакомое, сразу передавалось и ей, и она, в лучах этого небывалого тепла, жила и пыталась постигать разворачивающуюся перед ней жизнь, странную и вновь - такую незнакомую. И – да, невыносимую.

Кладбище – напоминание живущим, что не надо откладывать радость жить, что существование не борьба, а игра, что мы – актёры трагикомедии, и от нас зависит скучна ли она.

Клуб «Цунами» не имел никакого отношения ни к аномальным явлениям, ни к любителям виндсерфинга, ни даже к рыбалке. Посещали клуб разного рода-калибра сумасшедшие.

«Вот ведь людей убили, а жалко почему-то только собаку…»

Как доехал, до сих пор непонятно. Прямо с вокзала на такси к ней, на Васильевский. Когда увидел ее понял: все остальное – ничто! А она ведет меня в комнату и знакомит с каким то Володей.

«Я лично не могу чувствовать ничего иного, помимо величайшего восхищения по отношению к этому подлинно великому человеку», - говорил Уинстон Черчиль про Сталина, но и про Егора Олеговича он бы, без сомнения, так сказал. Отец, муж, брат, сын, друг, приятель, знакомый — в душе каждого знавшего его человека покойный занял особое место.

Удовольствие лучше радости, сытость – впечатлений, покой – движения, а уверенность – сомнений?

Нехорошим делом занимается - радиолу <Ригонда> (1965 года выпуска) молотком дубасит

...слух о том, что Ренэ Декарт разыскал «чужестранного гиперборейца», быстро разлетелся по всему залу, и к ним стали подходить другие мыслители, имена которых были вписаны в историю человеческой культуры золотыми буквами.Доктор Парацельс не преминул воспользоваться скоплением ученых мужей и громко попросил Евгения подтвердить либо опровергнуть его слова, что «Московия, сиречь Тартария или Гиперборея, одержала верх в войне с перевернутым крестом», поскольку часть присутствующих розенкрейцеров не верила, что малознакомая им северная страна способна на такой подвиг. Евгений, ни о чем не подозревая, стал рассказывать, что теперь эта северная страна больше известна как Россия и что народам этой страны, действительно, каждое столетие приходится отбиваться от легионов Тьмы.