Рейтинг публикаций

Всё, что в музыкальной сфере может быть определено как нойз, обнаруживает глобальное несоответствие классическим музыкальным традициям. Применительно к музыкальному авангарду классические традиции оказываются лишь частными случаями проявления музыкальных возможностей, чьё присутствие не является обязательным, а в свете напряжённых отношений между традиционализмом и модернизмом – и не желательным.

Кто из наблюдавших летом 1917 года А. Колчака, Б. Савинкова и Л. Троцкого за одним и тем же «артистическим» столом, мог подумать, что эпатирующая публику «внеслуховая музыка», которой они внимали в исполнении русского авангарда, вскоре вырвется из петербургских подвалов – «Привала комедиантов» и «Бродячей собаки» – и на десятилетия оглушит Россию ужасным незатихающим воем?

...античный человек оказался в ситуации потерянных связей и стремления вернуться в райство родового, в миргород, мирный уголок Гоголя, где светит старый свет, где тыква выглядит как тыква и остается таковой, но метла времени вымела человека наружу, в незнакомый чуждый мир, дверь от рая заперла, ключ спрятала, в результате пространство жизни превратилось в заколдованное место, где все является не тем, чем выглядит.

«Человек призван вместить в своей воле волю Божью. Для кого-то здесь исполнение своей жизни, для других воля Божья так и останется внешним актом». Преп. Максим Исповедник

Мир может существовать лишь как многополярная структура. Одним из центров такого нового мира должна стать Россия. Но для того, чтобы выполнить эту задачу, наша страна должна обладать внутренней прочностью. Её не должны раздирать на части внутренние противоречия. А это возможно лишь при глобальном преобразовании основ жизни российского общества.

Этическая парадигма – его сущность (она не видима, ибо не картинка и не панно и не чувственная иллюзия). Но понимание этого закрыто от нас, нынешних людей, ибо мы трижды насквозь эстетичны (то есть моралистичны). Это наше великое достоинство и великий порок одновременно.

Завоевывать — весело, радостно. Охранять завоеванное — грустно, печально.

Амбивалентность любви-ненависти хорошо понимали уже в древности, о чем свидетельствует, наверное, самое короткое стихотворение знаменитого римского поэта Гая Валерия Катулла (84-54 гг. до н.э.), взятого в качестве эпиграфа к статье: «Odi et amo» (ненавижу и люблю). Но наиболее наглядное тому подтверждение – такая вымышленная фигура древнегреческой литературы, как Антэрос, сын богини любви Афродиты и бога войны Ареса, в сущности, брат-близнец Эрота... (...) Амбивалентность любви-ненависти всегда была предметом философов, поэтов и писателей. Так, у А.П. Чехова можно найти множество высказываний типа: «Я ей не прощаю того, что я любил ее»...

Этот опыт не происходит сразу, из ничего, вдруг, он наращивается постепенно; накопление достаточного количества и качества опыта переживания силы жизни с необходимостью результируется консолидирующим опытом, закрепляющим накопление в единственном, разовом, тотальном переживании живого как переживании ЖИВЫМ.

Моше — посланник Бога. Моше — предстатель народа. Эта двойственность сохраняется до его смерти, лишь соотношение между ипостасями изменяется: Господь гневается — Моше молит Его о пощаде, народ грешит — его предстатель к нему беспощаден.

Если мы пойдем по пути (а мы по нему идем) предположения, что мир в своей основе невероятно болтлив (а на это нас провоцирует неверный перевод речения из Евангелия от Иоанна "В Начале было Слово", хотя по-гречески это звучало: "в Начале был Логос"), тогда мы отказываем миру и вещам в их мистической несказáнной правде и в сокровенном естестве.