Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Одежда, любая, сидела на Карамазове как сшитая. Небрежность ему тоже очень шла, и казалась нарочитой. Любимые сигареты были «Прима»; закуривал он всегда от спичек, и как-то это шумно у него выходило. Спичка трещала, откидывала в сторону шипящий кусок, Карамазов чертыхался

На столе у неё стояло штук двадцать фотографий в рамках – новорожденные дети, дети вокруг утыканных свечами «с днём рождения!» тортов, подростки в обнимку с велосипедами. Фотографии еврейских свадеб. То ли у неё была большая семья, то ли это была такая хитрая реклама – мамочке, от благодарных и счастливых уголовников, – вместо больших сроков мы наслаждаемся жизнью в семье на свободе. Я не успел её расспросить

Набежавшие неизвестно откуда полицейские кучковались у стен, исподтишка разглядывая диковинную птицу – доктора акушера-гинеколога, задержанного за неуплату 1 доллара 50 центов в переходе метро и до последнего момента содержавшегося на положении серьёзного подозреваемого

Кроме того, если продолжить разговор о войнах и убийствах, огромное значение имеет не только ради чего убивать, но и как убивать. Войны всегда были для человечества спортивным мероприятием. Полным азарта, доблести и риска. Америка воюет не по-человечески. Ударами из космоса, «умными бомбами». Так, как воюет Америка, могли бы воевать Уэлсовские Марсиане. Те, кто решил не победить, а уничтожить. Америка воюет как нелюди. И понятно, почему в ответ она ожидает бактериологической атаки. Чего-нибудь в таком роде и дождётся

Я так и шёл домой после операции с заклеенным глазом. Как с рюкзаком на спине. Инка – на работе, мама – дома с ребёнком сидит, никто даже под локоть не поддержит. А я один по бетонным этим плитам – грязного, скользкого, зловонного, сочащегося нечистотами, пропахшего фекалом и мочой, похожего на заброшенную бойлерную, назначенного к сносу дома – Нью-йоркского сабвея

Карл Возлюбленный Рыцарь ехал вперед, привычно отталкиваясь от земли крепкими ногами. Ботинки, кстати, ему подшил королевский сапожник. За бесплатно, естественно. И еще, кстати, на дорогу ему король дал денег, не очень много, но на неделю бы хватило. А еще припасов всяких – мяса копченого, яиц вареных, хлеба, сыра, овощей разных. Очень кстати

Случилось тут вот, что: у короля на днях похитили дочь, когда была королевская охота. Олень в итоге ушел, а дочь короля умыкнули какие-то бандиты. И сейчас весь город занят поисками похищенной. Ходят по лесам и полям цепями, ночью с факелами, днем – так, кличут принцессу. Говорят, что это злая ведьма из Залесья наняла Бандитов с Большой Дороги, чтобы заставить короля помучиться, потому что король запретил в городе и его окрестностях справлять колдовство

Он терпел, пока она улучшится, клокотал внутренне, гвозди ел втихомолку и керосином запивал – муку душевную утоляя. А она и не видела, и не слышала, и понять не хотела

«Все в этом мире скверно», – говорил старик Фидосеев. «Нет, ты не прав!» – отвечал ему кто-то тихо, но отчетливо. «Эх, да что там, – отмахивался Фидосеев, но потом опоминался: – Кто это отвечает мне тихо, но отчетливо?»

Школьные ребята… Улыбающиеся при встрече. Глаза – еще те, детские, но вокруг седина и морщины. Грустное превращенье. Как в «Сказке о потерянном времени». Оно на самом деле – потерянное. Истинно только детство, остальное – разумеющая тщета…

Молчит Чехов – и не надменно вовсе, но и не сказать, чтобы смиренно. Молчит как-то отстраненно. Оно и понятно: не гожусь я ему в собеседники – кто он и кто я

Я стану Достоевским, который, как известно, был эпилептиком, игроком и беспутным типом. Романы у меня уже написаны, три штуки, по нашим временам – больше и не нужно, но пытаться публиковать их сейчас бессмысленно. А вот когда я сорвусь, уеду бесчинствовать в Висбаден, тут вы все скажете, что я – новый Достоевский