Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

У каждого из нас есть своя греза, полудетская несбыточная мечта, спрятанная в самой глубине души, о которой мы стараемся не упоминать всуе, стесняясь или боясь непонимания и насмешек, которую мы не смогли реализовать по объективным или субъективным причинам, либо неосуществимая в принципе, в меру своей фантастичности

При написании данного текста использована уникальная, разработанная автором техника психопрозы, основанная на тайных техниках старинных магических заклинаний, позволяющая читателям при чтении физически ощутить себя персонажами текста, почувствовать описываемый в тексте мир, как полностью реальный, и воспринять происходящие с персонажами события, как часть собственной жизни

Рядом с ним на диване сидела девушка неземной красоты, налитый совершенством плод нездешнего сексуального солнца, венец карьеры нефтяного миллиардера и эволюции, длинные слегка вьющиеся волосы, угадайтекакогоцвета, чрезмерные голубые глаза, оттененные густыми и длинными, на грани естественности, ресницами, что называется, чувственно приоткрытый рот, пухлые губы, того нежного оттенка, бессознательно вызывающего мысли о другой, укромной нежности, флуоресцентные зубы, загорелая кожа, эксклюзивной выделки гладкость которой не оставляла сомнений в своей повсеместности, без этих жалких лягушачьих бледных полосок, щедрая грудь под кремовой трикотажной блузкой, обтягивающие каталожно идеальные бедра и длинные ноги голубые джинсы

Чулковский испугался. Спрятался в газету. В мозгу зашевелились глупые фантастические мысленки: «А вдруг этот кот – злой дух? Или просто бешеный? Царапнет – и сорок уколов». А уколы ему Чулковскому, человеку со слабым сердцем, – смерть

В это время большой красный бьюик сбил фургон с мясом. Молодой человек поднял голову и подошел к толпе, окружившей место катастрофы. Фургон был вдребезги разбит. Мясо всевозможных сортов и стоимостей разлетелось вокруг на сорок футов. Джозеф осмотрелся, выбрал темно-красный кусок бифштексов на сто и сунул под блайзер

Невольно провожая его взглядом, я вдруг увидел, что аппарат изменил направление на противоположное и летит прямо на меня. Он летел очень быстро, так, что я едва успел пригнуться

В кресле сидел Сысоев, убитый десять месяцев назад. «Это Сы...» – сказала Катя и рухнула на пол. «Да, Сысоев», – подтвердил человек в кресле и затянулся. Через спинку стула рядом с креслом был перекинут черный плащ, на столе у пепельницы лежала черная шляпа

Думая потом, каким приемом он воспользовался бы, чтобы проиллюстрировать основной мотив их жизни, встреч и расставаний, триумфов и разочарований, подъемов и упадков, обретений и потерь, удач и наоборот, любви и ненависти, снов и бодрствований, он бы использовал ту концовку, придуманную даже не им, а одним из эпигонов, продолжавших после него благородное дело ее осуществления, а именно – последний кадр, в котором она устало закрывает глаза, уходит в затемнение, которым все завершается

В отеле калифорния горит одно окно – // там вышивает девушка на пяльцах. // склонилась поперек пространства голова, // и посещают призраки ее

Мысль – хоть и червивый, но плод. // Иногда надо тянуться и тянуться // вверх, чтобы его достать, иногда // он падает прямо в руки. // Некоторые же всю жизнь // сжимают в руках пустоту, // полагая, что именно она и есть // настоящий плод познания

Поймал за руку, пообещал, что позвонит. Так я же замужем. Я тоже – сказал и засмеялся. Я вас, девушка, всю жизнь искал. Я не девушка, замужняя я. Платье на мне синее, сертификатное, и макияж. Макияж разработан для такого именно настроения, для депрессивного моего состояния