Проза

Даже дураку знакомому с географией понятно, что настоящий Юг это тоже самое, что настоящий Север, и даже ещё покруче будет. Это умственно. Физически же все мы, жители Северного полушария, знаем, что если идти на юг, то постепенно станет теплее. Причём, что самое забавное, до того юга, где холоднее, чем на севере от нас просто не дойти, так что Юг - он тёплый. К тому ж героям нашей истории заниматься такой бессмысленной с их точки зрения хренотенью, как знакомство с географией было совершенно ни к чему, потому что занимались они в основном тем, чтобы стырить или украсть или слямзить или скоммуниздить что-нибудь такое, что плохо лежит или ещё каким-нибудь способом надыбать денег.

- Ну вот мы и встретились.
- Да.
- Что будем делать?

Автор считает нужным заявить, что относится к имени А. П Чехова с огромным уважением и за реплики персонажей ответственности не несет.

Странно, но только очень маленькая часть, населяющая зал, твердо стояла на земле. Остальные, как и я, оторвавшись от земли, парили в воздухе.

- Можно я сяду?
- Да ради бога.
- У меня тут есть пиво. Как раз две бутылки. Хотите?
- Давайте.
- Вот. За знакомство!
- Но мы же не познакомились.
- Это не обязательно. Как вы говорите. Имен знать не нужно. Имена к чему-то обязывают. А я не хочу быть обязанным. И не хочу, чтобы вы мне были обязаны. Посидели, выпили пива, поговорили, разошлись. Разве плохо?

Папа сочинил стихотворение о том как выстроил керосинный ларек рядом с уборной. Вот выдержка из этого стихотворения «Чтобы народу нескучно стоять/ Как оправляются в жолоб видать./ Как растегают снимают штаны видать тоже/ Видать еще, то что писать здесь негоже."

"Берендеево царство - это реальный мир человека, весь мир, вся вселенная, как мы с тобой. Это мир людей равных, который носит в себе, в своей сокровенности каждый мобилизованный воин, несмотря на то, что он убивает другого. Это мир бедного Евгения, который бросил Медному всаднику сокровенное "мы"... Это мир поэзии, ожидающей себе защиты и оправдания временем".

Бугор-воевода кагором обходит владенья свои и потчует нас мухомором своей безбережной любви. На тихой пустынней небрежной стоит он - и тут спору нет - осанкой своею медвежьей опершися на карапет. И щурит он ласково брови, свирепо зубами сучит и сиплую песню заводит, и логос его говорит: "Засните, стекольные девы. Примите неновый венец. Граненые выйдут налево, направо изыдет дохлец.

Вы знаете, тёмная комната это одно, а тёмная ванная комната - это нечто совсем другое. Когда темно и по тебе бежит теплая вода. И округлое под ногами, гладкое, прохладное. И плоское скользкое в руке. А вода журчит и бежит по спине и даже по голове и по рукам и проникает в другие места - это невыносимо страшно! И темнота. И что хуже, есть невидимое в этой темноте зеркало.

...А восемь месяцев метели, четыре месяца дожди. В этой стране на самом дела мне даже некуда пойти. Туда, сюда. Да все обратно. А для чего? Ну, как тут жить? Я начинаю мыслить матом и водку ртом холодным пить. А утром с кем опохмелиться?.. И я, задумчивый хорек, в нору свою спешу забиться и грустно подвожу итог: моя подпольная квартира собой являет в наши дни черезвычайный центр мира, могилу духа и любви.

Проснулся в 9 ч Гулял. Ходил в город. НЕ ОХОТА ПИСАТЬ