Рейтинг публикаций

Отсюда до угров и поляков, чехов и ятвягов, литовцев и немцев, от корелы до Белого моря и великого Устюга, где в лесах обитают тоймичи, от волжских булгар до буртасов, черемисов и мордвы – все эти племена, названные посолонь, покорил Бог христианскому народу и его владыкам: великому князю владимирскому Всеволоду Юрьевичу, отцу его, великому князю киевскому Юрию Владимировичу Долгорукому, и деду его, великому князю киевскому Владимиру Всеволодовичу Мономаху, которым половцы когда-то пугали своих детей в колыбели.

Проблема Юма решена.

...если ранее движение осознавалось как знак хрупкости, неустойчивости, несовершенства, то в новых условиях оно становится главным проявлением жизни. Быть живым – находиться в движении. Подлинной жизнью обладают только процессы. И человеческая личность – это тоже процесс. Стоит лишь на мгновение отказаться от этого представления, и личность превратится в вещь. Иного не дано.

Во все времена все новшества в искусстве были вызваны происходящими изменениями в обществе. Чем резче выглядели изменения, тем ярче виделись новые пути в искусстве. (...) И вот парадокс: основная идея сегодня – обогатиться, а искусство – бедное. Бедное идейно, формально, чувственно.

...случилась следующая история: фильм не стал безусловно своим ни для советского кино, ни для постсоветского. Эта ситуация тем более обидна, что по своим эстетическим качествам «Ямбуй» вполне претендует на статус шедевра. И, если использовать модный термин «истерн», то фильм оказывается одним из лучших в этом жанре.

Дятел, недомерок околоточный, \ Достучался — выбился из сил. \ Догорает лес красой чахоточной \ Кленов, лип, черемух и осин. \\ Бабье лето до того обманчиво — \ Так чарует душу только… тлен, \ Исподволь подтачивая ржавчиной \ И пустив по венам этилен... \\ На богатых почвах больше золота. \ Бедным по карману лишь кумач. \ Да и тот пропьют, дрожа от холода. \ От большого, стало быть, ума…

Слаб, слаб человек, воистину говорю вам! Потому, все, что говорил прежде – забудьте. Да, хотел прибить, правда, и не смог. А надо было.

Когда Макабр увидел на утреннем ноябрьском небе черную звезду, он поднял ворот повыше. Неясные, неотчетливые и едва угадываемые знаки обрушивались на него в последние дни. Стая мертвых ворон на балконе, дверь лифта, измазанная светящимся фосфором, а главное и наиболее наталкивающее на размышления – застрявший в проеме фрамуги сосед

...И вот эта царица подходит ко мне и, как ни в чем ни бывало, произносит: «Привет!» Мозги у меня съехали набекрень, я запутался в рукавах шинели и остолбенел. И понял, что – всё.

...духовные очи Лермонтова разрывали пределы материальной видимости, и то, что представало запредельному взору поэта, смущало его самого…

Бог – вечно пульсирующий жидкий кристалл возможностей, вырастающий хрупкими сталагмитами мирозданий. Его сны – вспышки координат на карте воспоминаний, Он не может вспомнить всё сразу, охватить всего Себя, но только следовать по собственным путям дрожащей лампой Сознания и, в поисках знака, задумываться на перекрёстках.