Рейтинг публикаций

...и тут она услышала скрежет. Тяжёлый, словно стон умирающего великана, гудящий, протяжный скрип. Слева от неё, то, что она принимала в темноте за огромную скалу, оказалось старой подводной лодкой. И она качалась, лёжа на краю пропасти и опасно клонясь вниз. Девочка разобрала полусмытые буквы на боку лодки: СССР.

Мы "последние из могикан", больше таких не будет, наш опыт показал, что родовое потеряло свой последний, ещё живший в нас потенциал, и этот потенциал сгорел, не оставив ничего, кроме золы: сегодня любое отнесение, обоснование, опора на "общее", "высокое", "человеческое", "мудрое", "прекрасное", "истинное" и т.д., не работает даже как прикрытие, которым так охотно и эффективно пользовалась сиюминутность для проталкивания своих делишек. Мировые войны и беспомощность надгосударственных и межгосударственных объединений в предотвращении войн – решающее доказательство того, что начинается новая фаза развития современной цивилизации, фаза действительного индивидуализма.

... наука, отрицая воображение у животных, устраняет основу для объяснения процесса воображения у человека. Поэтому появляется задача – раскрыть, в некотором приближении к истине, ход процесса воображения и у животных, и у человека, и соответственно – различие, а также сам механизм воображения.

Что бы ты ни делал – ты ищешь любовь!

И стало ясно, что вся его прежняя жизнь – только прелюдия к пуле. Нахлынул ветер и осел в роще. Из свежего сугроба выскочил заяц и заюлил...

...Никогда не переставал он быть верным взрастившей его родной земле, наделившей дарованием любить и понимать простого человека, служить ему своим самобытным талантом, честным словом большого русского писателя, неразделимого с судьбой своей отчизны.

«Никто из русских писателей, живших в Германии, не стал немецким. Во Франции появилась целая плеяда гонкуровских лауреатов русского происхождения: В Париже русские эмигранты смогли найти живую литературную атмосферу. Что касалось меня, то я с самого начала моей заграничной жизни знал твёрдо: не только немецким, но и никаким другим писателем я не могу и не хочу стать – только русским. Чем дольше я жил за границей, тем беспредельней становилась моя русскость, тем беззаветней я лелеял русский язык, оставаясь глухим к тому, на каком языке говорили вокруг меня». Вадим Андреев

В одеянии Сына и Света, \ В хитоне спасения и славы, \ Протянутом, как ветвь избавленья, \ Мытарям, разбойникам, блудницам, \ Пришел Он – воскресший, смерть поправший, \ Жаждал – и вы напоили Его \ На Фаворе апостольским смятеньем \ И мир поднесли Ему, как чашу \ Со слезами раскаянья и веры – \ И Он отразил в ней лик надмирный \ И о ней не сказал: – Да минует...

Берлинская стена пала. Но Великая стена осталась. И вопрос ближайшего будущего не в том, будет ли она существовать в дальнейшем. Главный вопрос: где именно она будет проходить?

Мир – это всего лишь то, что необходимо преодолеть. Живопись – один из инструментов такого преодоления.

Жизнь Давида до краёв переливается жизнью: поражением и победой, любовью и ненавистью, преданностью и предательством, возвышением и унижением, святостью и грехом, страданием и блаженством. Такой полноты не знает ни одна иная судьба на страницах ТАНАХа. Неудивительно, что ни о какой жизни иной на его страницах не рассказано столь тщательно и объёмно, с такой подробной любовью

Мы все стали абстракциями. У нас абстрактные глаза, абстрактные сердца. У нас абстрактная земля. Абстрактный человек пишет абстрактные стихи, у него абстрактная этика, у него абстрактная красота, у него абстрактные родители и абстрактная родина. У него абстрактная мудрость, которую он надувает абстрактным газом в абстрактные шары.
Абстрактный фашизм, абстрактное зло, абстрактная вина, абстрактное покаяние. Общий тип души современного художника мне чужд. Это жадное до удовольствий существо, влюбленное в себя либо в свой талант. Ладно, пусть бы он оставался нарциссом, но он лезет во все зоны сакрального, к которым не причастен ни сном, ни явью.