Рейтинг публикаций

Добро, по мысли Шеллинга, может быть обнаружено лишь посредством зла, как его противоположности, и в этом смысле зло есть необходимость, однако же, как справедливо утверждает тот же Шеллинг, зло не полагалось Божьей волей ни как средство, ни уж тем более как цель, ни даже как результат Божьего попущения (в его обычном понимании), ибо Божья воля к творению непосредственно есть лишь воля к рождению света и поэтому воля к добру, тогда как зло есть просто необходимый спутник божественного самооткровения в акте творения.

– Мужики, чего радуга – дуга? – вступил в беседу Иван
– Земля-то круглая, – вновь привёл Степаныч свой убийственный тезис.
– Ну и чё с того? – не отставал любознательный Иван. – Молния, та – зигзаг. Горизонт – линия. Облака – воще куча-мала… Логики нет.

Зная о том, что пифагорейцам не были знакомы десятичные дроби, зная, что они не пользовались даже обыкновенными дробями, так как единица была для них «числовым атомом», то есть неделимым числом, можно лишь удивляться подобной прозорливости древних математиков. Ведь они сумели доказать теорему существования иррациональных чисел, которая до сих пор применяется во многих математических доказательствах.

Бессонница. Мать, беременная мной, ела зайчатину. Или давала соседям вечером жар из своей печи? Или, может быть, гость, пришедший к ней в дом, не присел хоть бы на мгновение? Положу я под подушку нож, топор, иглу, ключ, замок, веретено, гребень, зуб мертвеца. Поставлю за дверь, перевернутую вверх прутьями метлу, перекрещу окна кочергой. Осыплю постель маком, порог – дремой. Окурю укропом и тмином кровать. Ночная ночница забери от меня бессонницу, отнеси ее в дальние места, в пустые горы, где петух не поет, где собака не лает. Курочки-рябочки, возьмите хлеб-соль, а мне дайте сон...

Он оказался прав – всё замелькало, запестрело, сорвалось с петель. А ведь был каждый день: круглый, как яблоко, большой, объёмный. Где они? В тебе, понятно, но ты не такой, не такой – каждый месяц, год, десятилетие…

На лодку тихую мой август был богат, на темную струю и светлое весло. На легковесный слог мой август был богат, на сумерек тепло, на вздохи «ах» и «ох». На линию реки в неясных берегах \ мой август был богат, на пальцев холодок. \ Мой взгляд привил себе шиповника цветок – \ и розовую рябь закинул в облака.

Мне потребовалось около 30 лет, чтобы только приблизиться к "внутреннему человеку" или "человеку вечному", как называет его Пруст, единственной целью и единственной пищей которого оказалось живое созерцание природы вещей. Возможно поэтому мне так близки Сократ, Декарт, Пруст, Мамардашвили, "внутренний человек" которых склонен к живому созерцанию. Общение с ними помогает мне читать себя.

Застыло время; \ Из розоватой бездны \ Вымерзается наше безумие, \ Глазницы сквозят бирюзой, \ Когда мы — ледяные люди — \ Незаметно ускользаем в вечность. \\ Со звоном разбиваются о камни \ Хрустальные слёзы и хрупкие лбы, \ И больше некому окинуть взглядом \ Просторы планеты по имени Льды.

...искажение смысла зависит и от искажения звучания, фонетической формы, иногда от одного единственного звука. Смысл строки «вся жизнь ея тогда была» совсем не тот, что «вся жизнь ее тогда была», как теперь пишут в современной орфографии. Подлинный тютчевский смысл искажен. Ухо Тютчева не так слышало, не так чувствовало, не так мыслило. Оно слышало «ея» и только, неотменимо «ея» и никак не «ее». «Ее» для уха Тютчева было совершенно немыслимо, невозможно.

Вглядываясь в действительность романа «Ночь нежна», вспоминая нежного, и не рассчитанного на долгую жизнь Китса, мальчик – с внешностью пожилого человека – тщится представить куски жизни Фицджеральда...

Если же в свете мысли о единстве всего сущего в боге, как всеедином, мы приходим к мысли о гармонии мира в целом (которая, опять же, не исключает дисгармонии эмпирической действительности), то становится ясным, что от нас уже не может укрыться метафизическое значение половой любви.